Сегодня Яков ушел на работу, едва начало светать. Сквозь сон Нина слышала, как он плескался в ванной, гремел тарелками, как поскрипывал паркет под его осторожными шагами. Проснулась с мыслью о том, что ей непременно нужно поговорить с ним: хотела попросить у Якова денег, чтобы купить креп-жоржет на платье чудесного светло-зеленого цвета. Он так понравился Нине, что она уже не могла себе представить, как можно обойтись без него.
Но Яков ушел так тихо, что Нина не заметила этого. Снова уснула крепким утренним сном, и ей приснилось платье из этого креп-жоржета: будто стоит она в нем перед зеркалом, такая ослепительно красивая, какой никогда не была, и кто-то настойчиво твердит ей об этом…
Разбудил ее резкий звонок. Нина быстро вскочила, накинула на себя халатик и, ступая по приятно холодящему полу, побежала открывать.
Пришел сын молочницы. Пока Нина переливала молоко, мальчик напомнил: мать просила уплатить долг.
— Скажи матери, что я на днях отдам, — невольно краснея, ответила Нина.
— Мама просила, чтоб сегодня. Сено для коровы покупать будем…
Нина задумалась. Она могла бы расплатиться за молоко, но не знала, сможет ли Яков достать ей денег на креп-жоржет. А занять у кого-либо не надеялась: она и так уж задолжала всем своим знакомым.
— Хорошо, я занесу сегодня, — наконец пообещала Нина.
Она готовила завтрак, одевала дочек, убирала комнату и думала о муже, который так изменился в последние годы. Думала о том, что с каждым месяцем он приносит домой денег все меньше, все чаще и чаще является пьяным, далеко за полночь, и старается пораньше уйти из дому — вот как сегодня. Он избегает ее, видимо чувствуя свою вину перед нею — и в том, что пьет, и что забросил семью, и что, наверно, уже нашел себе другую, а ее с детьми собирается покинуть…
Нина вспомнила о своем долге молочнице и решила пойти к мужу на работу.
Надела плохонькое платьице — хотела показать Якову, что ей не в чем выйти на люди, взяла с собой дочек. Шла злая и расстроенная, преисполненная жалостью к себе и к детям, горько обиженная на мужа.
Еще в коридоре редакции услыхала громкий смех Якова. Вот он что-то сказал, и Нина остановилась, потрясенная…
Дома Яков уже давно так не смеялся. Был всегда озабочен, угрюм, а когда ссорился с ней, отвечал резко, отрывисто, будто и слов для нее жалел.
Ему здесь весело! Он вовсе не думает о том, что ей не хватает денег, что она вынуждена экономить буквально на всем, только бы дотянуть до зарплаты. А хмурый, озабоченный вид, возмущение ее будто бы ничем не обоснованной ревностью, жалобы на сердце и головную боль — все это притворство, все это лишь для того, чтобы обмануть ее!..
Нина сжимает губы, решительно стучится в дверь.
— Войдите! — доносится до нее веселый голос мужа.
Яков сидит за столом, лицом к двери. При виде жены веселое настроение его сразу же улетучивается, взгляд становится настороженным. Он почему-то поднимается со стула, затем снова садится.
— Что тебе? — спрашивает он уже совершенно другим тоном.
Нина не отвечает. Держа за руки девочек, она ревнивым взглядом окидывает сидящую у стола молодую хорошенькую женщину. Все замечает Нина: и светлое платье, красиво облегающее фигуру посетительницы, и карие глаза, в которых еще искрится недавний смех, и лакированную туфельку на красивой ноге… Разглядывая эту женщину, Нина от души жалеет, что оделась сегодня кое-как. Ведь Яков, сравнивая сейчас эту женщину с ней, безусловно, делает невыгодные для нее, Нины, выводы.
— Я пришла к тебе за деньгами, — умышленно грубо говорит она. — Твоим детям нечего есть…
— Зачем ты это? — густо покраснев, спрашивает Яков. Он подымается, видимо собираясь выйти вместе с ней, но это совершенно не входит в Нинины планы.
— Ты все веселишься! — быстро заговорила она. — Где уж тут про семью думать!.. Пьешь, пропиваешь все, а жена твоя ходит голая и босая!
— Давай выйдем, Нина, — глухо проговорил Яков, сжимая кулаки так, что кожа на косточках побелела.
— Ты выгоняешь нас, да? Мы тебе уже не нужны? — В голосе Нины звучат слезы, но она изо всех сил сдерживает их, зная, что, расплакавшись, не сможет больше говорить. — Зачем же ты тогда женился на мне? Зачем?
Вся краска сбежала с лица Якова. Посетительница, ошеломленная и растерянная, что-то тихо говорит ему и направляется к двери, с опаской обходя Нину.
— Я сейчас принесу тебе денег! — наконец приходит в себя Яков. — Сейчас!.. Но знай!.. Знай!..
Он просто задыхается от злости. С яростью сметает со стола бумаги, выбегает из кабинета.
Нина бессильно опускается на стул. Она уже больше не сдерживает слез. По-детски всхлипывая, дрожит всем телом, а дочки прижимаются к ней, молчаливые и перепуганные, готовые вот-вот расплакаться.
