Маме
Она спасла меня, она стояла за меня, она всегда рядом, она – мама.
Моей жене Катюше
Она все 16 лет была рядом со мной. Ее не так часто видно, но она была и остается светом и поддержкой для меня во всем.
Моему сыну
Петька был со мной все 16 лет, он – ребенок молодежного служения, его знает вся молодежь, с которой мне выпала честь служить. Ты не всегда получал мое внимание, но я так благодарен тебе за дружбу.
Всей молодежи, с которыми у меня была честь когда-либо познакомиться и служить вместе. Я так счастлив вспоминать все проведенные с вами часы. Посвятив вам свои лучшие годы, я нисколько об этом не жалею. Я сделал все правильно. Я так люблю вас!
Всякий раз, когда я думаю о Божьем сердце, я не перестаю восхищаться Его любовью, мудростью и милостью. Сколько бы я ни проповедовал, сколько бы ни вдохновлял молодежь к действию, для меня лично самая большая сила и вдохновение сокрыты в том, что Бог взял немощное и незначащее – мою жизнь. Он взял то, что другие бы не стали брать. В 16 лет я понял, что ничего дельного из меня не получится, все, что я мог – это день за днем проживать свою бесполезную жизнь.
Мы с Сергеем Мартюничевым иногда смеемся, когда обсуждаем такой факт, что раньше, когда выбирали рабов, то проверяли их зубы и тогда понимали, пригоден раб или нет. Если судить по такому принципу, то меня бы даже в рабы никто не взял, настолько ничего не значащим и не могущим я был.
Никогда не забуду свою первую проповедь. Это был холодный август 1999 года. Я даже не помню, как я к ней готовился, потому что не знал тогда, как правильно это делать. Точно помню, что исписал десяток листов бумаги, ведь компьютеров и других электронных девайсов в то время еще не было. Проповедь была написана, осталось только ее произнести, и вот это было самым странным для меня, потому что я не был публичным или популярным человеком, никогда не проявлял инициативу, и уж тем более у меня не было опыта выступать перед аудиторией. На тот момент я уже какое-то время руководил служением порядка в своей церкви и делал это хорошо, но я не мог публично молиться, поэтому назначал людей, и они молились и даже не знали, почему я так делал.
Самая ужасная проповедь из всех когда-либо слышанных мной – это моя первая проповедь.
Команда прославления закончила прославлять Бога, я вышел и начал проповедовать, не глядя в исписанные мной листы. Моя проповедь закончилась через десять минут, настал самый ужасный момент. Кроме позора и стыда я ничего не чувствовал и не переживал.
В следующий раз я решил поступить иначе. Я не стал составлять свою проповедь, а взял книгу Лестера Самралла и сделал в ней несколько пометок, которые хотел прочитать на собрании и затем добавить свои мысли. После собрания несколько человек подошли ко мне и сказали: «В следующий раз лучше проповедуй, читаешь ты еще хуже». Так началось мое служение в качестве молодежного лидера.
Начиная сегодня, смотри в будущее. Маленькое начало через 10, 15, 20 лет может вырасти во что-то большое. Начни сегодня и хорошо запомни этот момент, он поможет тебе видеть, как Бог вел твою жизнь, и наполнит твое сердце благодарностью к Нему за то, что Он так много сделал в твоей жизни.
Быть молодежным пастором – это трудно.
Мой путь служения молодежным пастором был наполнен различными переживаниями и испытаниями, было так много ситуаций, проходить через которые не представлялось возможным без полного доверия Богу, без Его силы и водительства, поэтому мне сложно верить служителям, которым легко. Я не верю, когда они говорят: «Мне так классно!» Что стоит за этими словами?
Ведь если все так легко, как они говорят, вероятнее всего, они не проходят через сражения и живут вдалеке от реальности. Есть служители, которые встречаются с людьми и общаются с ними только в выходные, но это не мой стиль.
Пастор Маттс-Ола научил меня тому, что быть пастором – значит быть счастливым и не подавать виду, как тебе непросто. Я смотрю на его жизнь, на людей, которые его окружают, слышу бесконечные звонки на его мобильный. Он встает рано утром и ложится спать поздно вечером. Однажды мы увидели его спящим на диване в мебельном магазине. Каким нужно быть человеком, чтобы не понимать, как ему непросто? Он не показывает этого, но это вовсе не значит, что ему легко.
