Розалинда Макферсон, декоратор-дизайнер, ушла из музея вскоре после открытия выставки. Девушка не любила суету, которая всегда сопровождала это событие. Она устала. Работы при подготовке выставки было много, не все получалось, но, как отметили выступавшие на вернисаже, она очень интересно, с большим вкусом и неординарно разрешила сложнейший вопрос использования цвета в показе коллекции антиквариата.
Решив уйти, Линда отправилась искать своих приятелей, пришедших на престижную выставку посмотреть давно ожидаемые шедевры знаменитых мастеров из Европы. Видимо, молодые люди не задержались у экспонатов — они уже стояли у выхода, увлеченно обсуждая свои дела, и не заметили приближения девушки.
Линда услышала, как ее друг, Фред, говорил о том, где следует использовать капитал, доставшийся Розалинде от дедушки, владельца большой влиятельной фирмы. Он уверенно, со знанием дела перечислял названия производств, банков и чего-то еще, о чем Линда даже не имела представления, с кем, по его мнению, следует иметь отношения.
Она не впервые слышала, как он ведет подобные разговоры. Видимо, Фред считал, что вот-вот будет иметь право решать все вопросы, связанные с наследством Линды. Но она ведь не давала ему никакого повода думать так. Выяснять что-либо здесь, в музее, не имело смысла, было просто неприлично. Линда сочла, что лучше всего уйти незамеченной, и решительно направилась к выходу.
Совершенно очевидно, настало время серьезно подумать, как отвадить этого претендента не столько на ее руку и сердце, сколько на наследство.
Домой она пришла вечером. Алисия — няня, воспитательница, а теперь домоправительница и просто самый близкий человек, заменивший ей мать, — сидела за накрытым столом, явно ожидая ее к ужину.
— Дорогая моя, где ты была? Я думала, с Фредом, но он звонил больше часа назад и спрашивал о тебе.
— Прости, пожалуйста. Я виновата. Ушла с выставки и бродила по парку, потом поехала к заливу. Мне необходимо было остаться одной и о многом подумать.
— О чем же, милая? Я заметила — в последнее время ты часто озабочена какими-то проблемами. Что тебя тревожит?
— Сейчас приму душ и немного отдохну, а потом... Мы уже давно не сидели у камина.
Алисия жила в доме Макферсонов давно. Линде едва исполнилось семь лет, когда ее отец — сын Дерека Макферсона — вместе с женой погиб в автокатастрофе. И Алисия вырастила и воспитала девочку, заменив ей мать. Линда привыкла делиться со своей нянюшкой всеми тревогами и радостями. В детстве и юности перед сном они часто устраивались у камина в гостиной и между ними начинался доверительный разговор. С тех пор «сидеть у камина» значило для них говорить о сокровенном, о том, что волновало и заботило.
Поужинав, они уютно расположились в гостиной.
Начала Линда:
— Ты уже несколько раз напоминала мне о том, что пора сделать выбор и выйти наконец замуж. Признайся, Алисия, имелся в виду Фред?
— Да, действительно. И дедушка именно его хотел видеть твоим мужем. Ведь не будешь ты отрицать это?
— Конечно, не буду. Дедушка очень хорошо относился к нему, выделяя из всех молодых людей, которые бывали у нас. Однако... Мы с Фреди познакомились два года назад. И за это время он три раза, нет, даже четыре, делал предложение. Но только однажды сказал, что любит меня. Зато при каждой встрече строит планы, как пересмотреть инвестиции в производство, говорит о необходимости перемен в руководстве фирмой. Никак не могу понять, что его больше интересует — дедушкины заводы или я? А ты как считаешь — кто прав?
— Девочка моя! Тебе решать. Но может быть, Фреди действительно хочет сделать тебя богаче. Что плохо в его желании! Он давно не мальчик, хочет жениться на тебе, думает о вашем будущем. По-моему, это совсем неплохо... Мне больно смотреть на тебя — ходишь какая-то поникшая, печальная.
— Да нет, дорогая. Я говорю совершенно о другом. Хочется, чтобы между мужем и женой на первом месте была любовь, чтобы интересовались мной, думали обо мне. А у Фреда главное — дело, деньги. Не могу согласиться с этим.
— И что же ты собираешься делать, моя девочка?
— Не знаю. Самое грустное, что все мои знакомые похожи на Фреда. И разговоры у них одни и те же. С ними совсем неинтересно. На выставке, вместо того чтобы делиться впечатлениями об увиденном, они опять говорили о делах. Ты спросила, как намереваюсь поступить. Этот вопрос задаю себе и я. Для ответа на него надо некоторое время побыть одной, подумать, чтобы никто не мешал, и в первую очередь Фред. Выставка открыта, и я некоторое время буду свободна. Отправлюсь за город.
— Может быть, мне поехать с тобой?
— Нет, Алисия, оставайся в Бостоне. И никому не говори, что я уехала. Придумай что-нибудь, но не выдавай меня.
Через неделю Линда вернулась. Алисия была поражена энергией, которую излучала воспитанница. Ее как будто подменили. От былого уныния не осталось и следа. Но самое удивительное — в глазах Линды весело играли чертики, как будто что-то очень важное и значительное переполняло ее существо.
— Алисия, наконец-то я нашла решение. Теперь я знаю, что надо делать!
— И это вместо «здравствуй», «добрый вечер» или «как поживала без меня»! Что случилось? На что ты решилась? Рассказывай скорее. Не могу ждать ни минуты!
