- Не, ты, конечно, можешь остаться! - заорал Машка, - Мы как-нибудь без тебя обойдемся!
Саня, стоял в воздухе. Между карнизом, у входа в гранитную башню, и нами, уже находившимися на другой стороне пропасти. И с ужасом смотрел вниз. Он боялся высоты. Я его понимаю, кстати. Можно спокойно прослушать Машкины наставления о том, что мол, если пойти босиком и точно по прямой, то от карниза до края основной скалы под ногами появится невидимая опора. Но это послушать. А добровольно шагнуть в пропасть? Страшно, я не спорю. Ты словно ступаешь по воздуху, хотя и чувствуешь голыми ступнями твердую поверхность. Надо просто сделать первый шаг. Почему босиком? Потому что «мостик» появляется только для живых существ. Теплых, так сказать. А как ты докажешь, что живой? Это придумано, чтобы никто лишний в башню не попал. Ну, и вежливо разулся перед входом.
Первый шаг лекарь сделал бесстрашно. Даже второй сделал, но стоило ему посмотреть вниз, как он застыл.
Не знаю, на сколько хватило бы терпения у оборотня, но Алабару эта сцена надоела быстро. Он вернулся по невидимой опоре к белому от страха лекарю, приподнял его за плечи вместе с баулом, пронес над пропастью, и опустил на твердую землю. Уже возле нас.
- Ну, конечно! Где б ты еще себя показал? - прокомментировал Машка.
Но Алабар молча накинул на плечо лекарский вещмешок, и Саня посмотрел на дракона с благодарностью.
2
Можно до бесконечности делать два дела - спать и… есть, да. Но проспать всю оставшуюся в дальней башне никому из нас не хотелось. И нашли бы нас там рано или поздно.
По большому счету, если ни Машка, ни дракон, ни даже Саня никому из властвующих особ особо не были нужны, то по мою душу колокола будут звонить долго. Значит надо брать собственную судьбу в собственные руки, да простит меня за такую наглость Хозяйка Судьбы.
Короче говоря, на всеобщем совете, решили мы податься к Сане. То есть не к нему лично, а в его вотчину возле Росских гор, у Гномьего озера. Край дорогих курортов, дорогих гостиниц, дорогих… Вот попадем туда, опишу всё обстоятельно.
Почему туда? Во-первых, потому, что Саня хотел забрать дневники учителя. Как он сказал «может быть то, что в них записано, окажется твоими откупными». Моими, то есть. Сомневаюсь, конечно, что Кадаш Балор удовлетвориться какими-то там записями, но говорят, надежда подыхает последней, а моя еще на что-то рассчитывает.
Во-вторых, не надо ходить к пифии, чтобы понять, где меня будет усиленно ждать Тайная Стража. Дома, в первую очередь. Просто одного наблюдателя заменят другим, более смышленым, и все дела. Конечно, Отар Салиб, артефактор и по совместительству агент Тайной Стражи королевства, пока доберется в столицу (если доберется) пока его проверят, пока решат, что с ним делать, пройдет много времени. Но, есть одна загвоздка. Никто из нас, даже лекарь Саня – переметнувшийся агент той самой Тайной Стражи - не имел ни малейшего понятия, как налажена связь внутри агентурной сети. Может быть, у Салиба в каком-нибудь придорожном кабаке пирамидка-артефакт припрятана. О которой лекарю и знать было не положено.
Клан воздушников, опять же. Рано их со счетов списывать. Крепость они разнесли, но толку? Ни меня, ни золота там не оказалось. Не могли они не догадаться, что поимели их по-крупному. А значит, они тоже будут рыть носом землю, пытаясь меня найти. В качестве компенсации за причинение морального ущерба. Если уже не мотаются с ищейками по горам.
Как выбраться отсюда, то есть покинуть Ульгарский Хребет, придумал Машка. Он предложил, ни много ни мало, спуститься к берегам Арамзары; пробраться по ущелью вдоль скал до ближайшего рыбацкого поселка; нанять там какой-нибудь шлюп или ботик и Срединным морем дойти под парусами до Россы. Сами понимаете, никому другому такая бредовая идея в голову бы не пришла. Но вот что удивительно – все согласились. Даже Саня. Он сказал, что это очень оригинальный и надежный способ покончить с собой, причем несколько раз подряд, а посему есть вероятность, что Хозяйка захочет посмотреть, что с этими идиотами будет дальше.
3
Спуститься на северную сторону ущелья Арамзары, разрезающей Ульгарский Хребт на две длинные половинки, мы смогли только часа через два, пройдя вдоль заросших лиственным лесом обрывов и пропастей.
В спину нас подталкивало жаркое утреннее солнышко, на тех же спинах болтались заметно полегчавшие баулы, и возмущенные пичуги свиристели нам вслед, оповещая всю округу о нашем существовании. Не дай Небо, если кто обратит на их концерты пристальное внимание!
По каким-то своим приметам оборотень нашел старую тропу между редкими кривыми осинками и кустами можжевельника, и через короткое время нырнул в узкую расщелину, круто спускающуюся вниз.
Здесь пришлось остановиться и дать отдышаться лекарю. Хоть мы и проторчали в башне пару дней после памятного явления дракона народу, но Саня был очень слаб. Он, конечно, себя лечил. Как мог. Старался не показывать, что ему плохо или больно, но иногда я замечал в его глазах странную отрешенность. Будто он не себя врачевал, а кого-то постороннего. Исполнял профессиональный долг, так сказать. И пустота, вдруг застывавшая во взгляде лекаря, настораживала. Что с ним я не понимал и ничего не чувствовал ментально. Чем нам это грозит, и подавно не знал. Косые, настороженные взгляды Машки в сторону лекаря я тоже заметил. Но наемник молчал, а значит и мне пока дергаться рано.
