Кондрашин Виктор Викторович
Был ли голод 1932–1933 в Украине «геноцидом украинского народа»? Ответ В. В. Кондрашина С. В. Кульчицкому
Несколько слов о конференции, докладах, статье Кульчицкого…
В своем докладе я сосредоточил внимание на аргументах тех многочисленных российских и западных ученых, кто не согласен с концепцией украинских историков о голоде 1932 — 1933 годов, как "геноциде голодомором народа Украины".
Сам факт моего выступления на эту трагическую тему стал возможен, поскольку на протяжении многих лет я занимаюсь историей голода 1932 — 1933 гг. в России. Написал на эту тему множество работ, опубликованных в Японии, Италии, Швеции, в том числе совместную монографию о голоде 1932 — 1933 гг. в советской деревне с американским историком Д. Пеннер. В 1990-е годы я участвовал в международном проекте Института российской истории РАН по публикации документов об истории коллективизации в СССР, был одним из ответственных составителей III-его тома сборника документов данной серии, посвященного голоду 1932–1933 годов {Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 3. М., 2001). В конце 1980-начале 1990-х годов в ходе работы над кандидатской диссертацией мною были записаны воспоминания 617 очевидцев голода 1932 — 1933 гг. в Поволжье и на Южном Урале в 102 селениях.
Моя научная работа по теме голода вызывала интерес у зарубежных коллег. И мне приходилось выступать с докладами на тему голода 1932–1933 гг. в Поволжье и СССР в США (Бостон), Японии (Токийский университет), Италии (Виченца), Швеции (Стокгольмская школа экономики) и т. д. Причем научные издания весьма авторитетных научных центров Японии, Швеции и Италии опубликовали мои статьи на тему сравнительного анализа голода 1932 — 1933 гг. в России и Украине. Поэтому данная мне С.В.Кульчицким оценка как исследователю, не знакомому с трудами украинских историков по теме голода в Украине, не знающему ситуации в Украине, вызывает удивление.
Но Бог с ним! Я, действительно, не могу назвать себя исследователем, специально работающим по теме голода 1932 — 1933 гг. в Украине, поскольку рассматриваю его в сравнительно-историческом контексте с ситуацией в СССР на основе доступных мне сведений из опубликованных работ российских и зарубежных историков, в том числе и украинских. Но вот почему СВ. Кульчицкий, утверждая о том, что в России не знают ситуацию во время голода 1932 — 1933 гг. в Украине, не захотел проинформировать читателей газеты "День" о выступлении на конференции одного из старейших и авторитетнейших исследователей истории коллективизации в СССР, доктора исторических наук, профессора Н.А. Ивницкого, написавшего несколько монографий, где украинские события начала 1930-х годов представлены весьма полно. Он как раз выступил против моего ответа еще одному участнику конференции с Украины В.И. Марочко, в котором я признал факт, что в России в настоящее время специально голод 1932 — 1933 гг. в Украине не изучают. Н.А. Ивницкий очень подробно и аргументировано изложил свою версию ситуации в Украине в 1932 — 1933 годах, основанную на многолетнем опыте работы в архивах, не согласившись, также как и я, с концепцией "голодомора — геноцида" украинского народа. Наконец, нельзя не вспомнить монографию замечательного историка-аграрника И.Е. Зеленина о "Сталинской революции сверху" (М., 2007), где также события в Украине в 1932–1933 гг. анализируются, и автор не разделяет вышеназванную концепцию украинских историков.
Возвращаясь же к моему ответу, давшему основание С.В.Кульчицкому утверждать о моем "незнании темы", хочу внести ясность. Прежде всего, я имел в виду то, что в России нет специальных, отдельных работ, посвященных анализу голода 1932 — 1933 гг. в Украине. И это естественно. Поскольку историки России изучают голод в российских регионах, о чем я и говорил в своем докладе на конференции. Но это не значит, что я и другие историки России не владеют конкретно-историческим материалом о коллективизации и голоде в Украине, отраженным в российской, украинской и западной историографии. Наоборот, в силу повышенного внимания к этой теме в Украине и насаждающейся там властью точки зрения об исключительном характере голода 1932 — 1933 гг. в Украине, по сравнению с другими регионами бывшего СССР, российские исследователи особо пристально изучают научную аргументацию украинских коллег.
Поэтому, на мой взгляд, чтобы читатели разобрались в вопросе, кто же прав или не прав, в традициях демократической прессы и демократической страны, каковой, безусловно, пока является Украина, необходимо предоставить слово оппонентам С.В.Кульчицкого по состоявшейся в Москве откомментированной им на страницах газеты "День" научной конференции. Поскольку С.В.Кульчицкий в своей информации об этой конференции в вашей газете затронул меня и подверг сомнению мою научную репутацию, то самым лучшим вариантом было ознакомление читателей с моей позицией из первых рук, а не в пересказе одного из участников конференции.
Итак, какова же была информация, изложенная в моем докладе на конференции и в ходе полемики?
