Август, двенадцатого

Август, двенадцатого

«…Старичок-фельдмаршал сказал:

– Ан, вон ордонанс мой… Тебя как, батюшка-майор, звать?

– Премьер-майор Александра Суворов, ваше сиятельство! – восторженно крикнул сухощавый юноша, ступивший к столу из темноты.

– Вот и ладно, мил друг… Вот и скачи-ка ты, душа Алексаша, к левому флангу, к самому князю Голицыну, и сей ордонанс от меня в обсервационный корпус передай, да еще и словами також скажи, чтобы строили фрунт обер-баталии в пять линей кареями, кавалерию, штоб всю в резервы за лес, а мост через Одер-реку мигом зажечь…»

Жанры: Русская классическая проза, Рассказ
Серии: -
Всего страниц: 5
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Август, двенадцатого читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Иван Лукаш

Август, двенадцатого

12 августа 1759 года произошла битва при Кунерсдорфе, в которой русские войска фельдмаршала Салтыкова наголову разбили армию прусского короля Фридриха II

Фельдмаршал Салтыков, старичок в белом ландмилицком мундире, пожевал обритыми запалыми губами и глянул через стол, заслонясь от свечи темной горстью:

– Батюшка-граф, мне бы сюда офицерика…

Генерал-аншеф граф Фермор осторожно передвинул под столом тупоносый тяжелый ботфорт, чтобы не задеть фельдмаршалу ногу, и негромко сказал в темноту:

– Господин дежурной, премьер-майор, пожалюй сюды.

Невпопад зазвякали шпоры.

К свечам наклонилось молодое лицо: у глаз собраны тонкие полукруги морщин, в глазах отблески свечи, сухо обтянуты скулы, отливает золотом русый кок.

На красном обшлаге фельдмаршала замигали медные пуговки:

– Постой, батюшка, куды-с ордонанс мой, прости Господи, подевался?

У графа Фермора насмешливо поддалась губа.

Он выбрал из кармана камзола китайскую роговую палочку и лениво стал чистить ногти.

От дыхания, от воскового огня, в шатре стоит тяжелое тепло. Тупея давит генерал-аншефу лоб, под буклями крепко чесалось.

Старичок-фельдмаршал сказал:

– Ан, вон ордонанс мой… Тебя как, батюшка-майор, звать?

– Премьер-майор Александра Суворов, ваше сиятельство! – восторженно крикнул сухощавый юноша, ступивший к столу из темноты.

– Вот и ладно, мил друг… Вот и скачи-ка ты, душа Алексаша, к левому флангу, к самому князю Голицыну, и сей ордонанс от меня в обсервационный корпус передай, да еще и словами також скажи, чтобы строили фрунт обер-баталии в пять линей кареями, кавалерию, штоб всю в резервы за лес, а мост через Одер-реку мигом зажечь…

Премьер-майор захлопал ладонями по полам мундира и быстро, по-птичьи, загоготал:

– Ваше сиятельство, у Гомера сказано: коней произвели ветры. Гарпия быстроногая родила от Борея лошадей Гектора…

Молодой голос майора осекся.

– Ты, батюшка, што? – удивленно сказал фельдмаршал.

– А понеже жеребец мой породы клепер прямой, ордонанс ваш я, аки ветр, доставлю.

– То-то, душа… Тебя не уразуметь. С Богом ступай.

Шпоры зазвякали в темноту.

Молодой Суворов откинул полог, в просвете стал тенью на миг: сжатая голова, нос как у птицы, дыбится прядь надо лбом.

Вестовой казак в высокой шапке, похожей на черную колоду, подвел двух коней. Казалось, что конь один, но что у него две гривастых головы. Премьер-майор прыгнул в седло.

Крутозадый жеребей откидывал задними ногами, норовя сбросить седока. Суворов без стремян, прижавши ноги к конским бокам, вертелся перед мушкетером, выдыхая сипло и жадно:

– Ну, балуй, балуй, пшол.

Жердь пики, колода казацкой шапки, голова Суворова с отдутыми волосами, сгинули в темноте…

* * *

Мушкетер отсчитал двенадцать шагов до колышка у шатра, пристукнул прикладом, повернул назад.

От расставленных ног мушкетера упала тень.

Зарево красновато засветилось на холстинах шатра. Стали видны оглобли полковых фур, наваленные рогатки. Проснулись верблюдицы генерала-аншефа, сыро зачихали. На крутых боках перебрякнули бубенцы медных литавров.

Из шатра, пригнувшись, вышел фельдмаршал, за ним генералы.

Салтыков старчески шаркал ногами по сырому песку. В сжатом его кулачке, за спиной, махался хлыстик, точно тоненький хвост.

Граф Фермор шел за фельдмаршалом, придерживая у локтя пышную шляпу.

– Батюшки, зарево. Глядит-ка, граф: мост-от горит, – сказал Салтыков. – Ай и маёр, скороногой. А мне помыслилось: пьян, молодец. Нивесть што честил про кобылы Гомеровы.

Фельдмаршал тоненько рассмеялся. Безветренная ночь веяла в лицо теплом:

– А часом не пьет филозофиус твой?

– Нет, – осклабил Фермор мокро мигнувшие лошадиные зубы. – Майор не пьянис, но шудак…

В соснах, в сухом и колючем кустарнике, отлого сходя к черным овражинам, светились заревом палатки российского лагеря, точно верхушки самоедских чумов.

Над оврагом, где разбиты громадные, утыканные гвоздями, полковые рогатки тянется каменная гряда кладбища.

На старом еврейском кладбище у косых могильных плит, заросших мхом и дикими лютиками, умяли сочную траву пушечные колеса бомбардии.

Канонир Белобородов, сержант, лежит головой к земле, вытянувши долгие ноги на дуло медной мортиры. Завернутый с головой в суконную красную епанчу, отсыревшую на росе, сидит тут же сержант Арефьев.

Сержант Белобородов старше Арефьева. Сухощавый, смуглый, с близко поставленными черными глазами, походил сержант на цыгана, а своим быстрым взглядом на ястреба. Арефьев же, русоволосый, с рыжиной, румяный и полный лицом, был как веселый и длинноногий жеребя-стригунок.

Был Арефьев не природный матушки-осударыни Елисаветы солдат, а барчонок: нес осударыне по дворянству своему вольную службу. Его круглый, с ямкою, подбородок не знал еще скрипучей бритвы и румяные губы всегда норовили сложиться в добрую детскую улыбку.

Сержант Белобородов молча оберегал на походах бомбандирского барчонка. Уж больно был он молод, ровно девица, в своем красном бомбардирском мундире, с отворотами черного бархата.

По утрам сержант учил дворянчика зачесывать по-солдатски волосы в две букли и посыпать их мукой: сержант так крепко подтягивал ему на затылке косицу-гербейль, что мягкий волос барчонка трещал.


Еще от автора Иван Созонтович Лукаш
Бедная любовь Мусоргского

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Первопрестольная: далёкая и близкая. Москва и москвичи в прозе русской эмиграции. Т. 1

Первое в России издание, посвящённое «московской теме» в прозе русских эмигрантов. Разнообразные сочинения — романы, повести, рассказы и т. д. — воссоздают неповторимый литературный «образ» Москвы, который возник в Зарубежной России.В первом томе сборника помещены произведения видных прозаиков — Ремизова, Наживина, Лукаша, Осоргина и др.


Тереза Авильская

«…– Ничто тебя да не смутит, ничто тебя да не остановит, ничто тебя да не устрашит – сам Господь с тобой.Такие слова Терезы Авильской вырезаны на ее статуе.Это – одна из самых вдохновенных скульптур Беклемишевой…».


Голое поле

Первооткрывателем темы Галлиполи в русской литературе был Иван Созонтович Лукаш, написавший летом 1921 года документальную повесть «Голое поле» с подзаголовком (Книга о Галлиполи), которая год спустя была опубликована печатницей (издательством) «Балкан» в Софии и в России не переиздавалась. Галлиполийское сидение (Русская Армия в Галлиполи, галлиполийцы) - период продолжения существования регулярных частей Русской Армии генерала барона П. Н. Врангеля (преимущественно 1-го Армейского корпуса генерала Кутепова) после эвакуации из Крыма в ноябре 1920 г., рассредоточенных в районе греческого (на то время) города Галлиполи (турецкое название города — Гелиболу), расположенного на берегу пролива Дарданеллы, и сохранявших боеспособность до мая 1923 г.


Азовское сидение

«…Казацкая грамота «Роспись об Азовском осадном сидении донских казаков», привезенная на Москву царю Михаилу Федоровичу азовским атаманом Наумом Васильевым, это трехсотлетнее казацкое письмо, по совершенной простоте и силе едва ли не равное «Слову о полку Игореве», – страшно, с потрясающей живостью, приближает к нам ту Россию воли, крови и долга, какой мы разучились внимать.Торопливо, хотя бы кусками, я постараюсь пересказать это казачье письмо…».


Цветы ядовитые

И. С. Лукаш (1892–1940) известен как видный прозаик эмиграции, автор исторических и биографических романов и рассказов. Менее известно то, что Лукаш начинал свою литературную карьеру как эгофутурист, создатель миниатюр и стихотворений в прозе, насыщенных фантастическими и макабрическими образами вампиров, зловещих старух, оживающих мертвецов, рушащихся городов будущего, смерти и тления. В настоящей книге впервые собраны произведения эгофутуристического периода творчества И. Лукаша, включая полностью воспроизведенный сборник «Цветы ядовитые» (1910).


Рекомендуем почитать
На все руки от скуки. Часть первая. В кругу семьи

У англичанина есть жена и любовница, англичанин любит жену.У американца есть жена и любовница, американец любит любовницу.У француза есть жена и любовница, француз любит и жену, и любовницу.У русского есть жена и любовница, русский любит водку.У еврея есть жена и любовница, еврей любит маму!!!


Купил костюмчик новенький…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Микеланджело из Мологи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Теневая черта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Месть

Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.


Симулянты

Юмористический рассказ великого русского писателя Антона Павловича Чехова.


Девичье поле

Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.



Кухарки и горничные

«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.


Алгебра

«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».