Середина первого века от Рождества Христова. Македония. Солнечная поляна у подножия горы, омываемой морем. “О, Картагена!” Голосистая кифара исходит печалью, но расположенные вокруг связки пшеничных колосьев, тяжелые амфоры, дымящиеся котлы стоят на том, что, ничего, жить можно.
Посреди поляны высится округленная куча камней, напоминающая основание будущей колонны. Вокруг этого основания разминается молодая танцовщица. Зачарованные бородачи следят за нею не дыша, но как только танец выходит за рамки приличия, из-за скалы выплывает огромная, разношенная корзина и долго, словно хмельная, блуждает по всему пространству, мешая свободному процессу созерцания.
— Эй, ты, рыжий!
Корзина медленно опускается. Из-под нее выползает кряжистый, ушедший в свои заботы труженик. Поставив корзину, тут же принимается укладывать в свое странное сооружение принесенные камни. Исполнив труд, вытряхнув корзину, оглянулся, ища кого-то, чего-то. Увидев рядом скалу, направился к ней. Поднявшись, невероятным образом, на самую верхушку, обратив ладони раскинутых рук к небесам, таинственно, пророчески возгласил: “Вам, Римлянам! Благодать Господа нашего Иисуса Христа да будет со всеми вами!”.
За тысячи и тысячи верст племена услышали его; земля качнулась, глубины пришли в движение, и замерла, в глубоком оцепенении, развеселая компания.
Тем временем Собиратель камней спустился, вытряхнул корзину и ушел, не обращая ни малейшего внимания на происходящее вокруг. Озадаченная танцовщица подошла к краю обрыва и долго всматривалась в морскую даль.
Варвар: Ну, чего стоишь, точно кукла? Танцуешь, не танцуешь? Зритель ждет.
Женщина: Этот, с кошелкой, испортил настроение.
Дак (грохоча походными жерновами): Положим, не он тебе, а ты ему.
Женщина: Что он такого делает?
Дак: Не видишь? Камни собирает.
Женщина: Каменщикам нужно еще и настроение?
Дак: Он скорее чистильщик.
Женщина: Что чистит?
Дак: Лик земной.
Женщина: Зачем?
Дак: Чтобы чисто было. Красиво. Чтобы было вам где бесноваться.
Женщина: Я готова танцевать хоть на скалах, лишь бы его тут не было.
Дак: Так уж он тебе ненавистен?
Женщина: Не столько он, сколько его запахи.
Скиф: Эй, ты, рыжий! Ну-ка, сгинь!
Дак: Пусть работает. Он аккуратно, краешком ходит.
Женщина: Что с того, что краешком, если от него несет так, что выворачивает.
Дак: И не от него, а от его плаща. Должно быть, долго путешествует. Пыль, жара, потные животные. Вместе в гору, вместе с горы. Ночевка у дороги, под открытым небом. Половину плаща подстелил, другой половиной укрылся. А шерсть, она, если что впитала, прощай...
Женщина: Отчего не выбросит?
Дак: Как выбросишь хорошую вещь! Я думаю, если тот плащ выстирать в двух-трех водах, просушить, проветрить...
Скиф: Много чести. Стирать, сушить, проветривать.
Дак: А что делать?
Скиф: Удар мечом — и в пропасть.
Дак: Нельзя убивать чистильщиков земли.
Скиф: Почему?
Дак: Они — служители небес. Если их обидеть, небеса восстанут, плохо будет нам.
Скиф: Эй ты, мусорщик! А подойди ко мне.
Собиратель, аккуратно уложив очередную ношу, ушел за скалу.
Еллин: Независим и трудолюбив, как все Апостолы.
Финикиец: Что есть Апостол?
Еллин: Носитель веры, озабоченный внутренним миром человека.
Финикиец: Что он тут продает?
Еллин: А ничего.
Финикиец: Может, купить чего хочет?
Еллин: Тоже не думаю.
Финикиец: А тогда, что ему тут?
Еллин: Собирает грехи земные, несет их на себе, страдает и почитает это смыслом жизни.
Скиф: У нас их называют бездельниками. Я этих бездельников давлю конем и скачу дальше, не оборачиваясь.
Дак: Уж вы их надавили на своем веку. Земля опустела, одичала, смотреть на нее — сердце разрывается.
Варвар: А это всё они, Апостолы! Они во всем виноваты!
Дак: Не Апостолы, а варвары всё разрушают. Дух — он животворит, и там, где пройдет Апостол, там мир, благодать, и травка следом за ними зеленеет.
Скиф: Эй, ты, как тебя там! Ну-к, подойди.
Дак: Не трогайте его. Сбор камней — святое дело.
Варвар: Сбор камней в горах — это глупость.
Дак: Почему глупость?
Варвар: Потому, что горы — это и есть огромная куча камней.
Еллин: Ну, горы — это не только камни.
Варвар: А еще что?
Еллин: Высота. Чистота. Простор. Не случайно богиня Гера изгнала в горы свою любимую нимфу по имени Эхо.
Женщина: Из-за чего ее так жестоко наказали?
Еллин: Болтала много.
Женщина: И что она, так в немоте всё время и пребывает?!
Еллин: Только последний слог из каждого слова ей позволено повторять.
Варвар: Я слышал ее сегодня утром.
Женщина: Что, она прямо тут, в этих горах?!
Еллин: Конечно. Ну-к, послушаем тишину. Чу!
После долгой, тревожной паузы, в верховьях раздался протяжный крик, похожий на детский плач. Из низин, из ущелий, ответили.
Варвар: Ага, плывут, голубчики! Спешат, покупатели.
Еллин: Не похоже. Море — до самого горизонта — пустыня.
Варвар: Отсюда мачты не видать, но с вершин заметили и подали сигнал. Бухта ответила — вход свободен.
Скиф: Слава морским безумцам!!
Дак: Теперь, главное, не снижать цены.
