Апостол Павел - [4]
: Чтобы полететь, нужен разбег.
Варвар: Ну и разбегись!
Женщина: Мало места. Занесет над пропастью.
Варвар (свирепо): Лети в пропасть к манам в подземелье, но раздевайся и — лети!
Женщина (плача): Но что мне делать, если я не могу белым днем обнажаться! Такая вот грешница!
Апостол: Не убивайся. Пока ни обнажаться, ни летать не перед кем.
Варвар: Как не перед кем? На горизонте корабли! Богатейшая клиентура!
Апостол: После обеда, когда лучи солнца косо скользят по волнам, море начинает отливать золотом...
Варвар: Но вот Дак, видевший корабли собственными глазами!
Апостол: Простите этого бедного пахаря. У него слабое зрение, а правый глаз, тот совсем темен.
Все подходят к краю пропасти, исследуя морские дали.
Еллин (после паузы): Но ты же не станешь отрицать, что вершины запросили бухту и бухта дала добро? Была перекличка.
Апостол: Какая перекличка! Вой шакалов и больше ничего.
Скиф: Мы, по-твоему, не видели шакалов в своей жизни?!
Апостол: Во время брачных сходок у шакалов меняются голоса.
Еллин: Откуда у тебя такое знание?
Апостол: Из страны детства.
Еллин: Где прошло твое детство?
Апостол: В городе Тарсе. Среди ткачей, пиратов и горных шакалов.
Еллин: Ты смог бы чем-нибудь подтвердить свои слова?
Апостол: Конечно.
Сложив определенным образом ладони, издал некий вопль, похожий на тот, что доносился с гор. Ему тут же ответили — и вершины, и бухта. Глубокое уныние охватило поляну.
Дак: А скажи, добрый человек, кто тебе сказал про мои глаза?
Апостол: Сам страдая зрением, я, при встрече, смотрю, у кого какие глаза.
Дак: Но как ты догадался, что именно мой правый глаз темен?!..
Апостол: Ты постоянно поворачиваешь голову вправо; у тебя и плащ истерт на правом плече.
Дак: Одно слово — Апостол!
Скиф: Да еще рыжий.
Варвар: Рыжая голова — это предвестник пожара!
Апостол: Не надо обижать рыжих, которых Господь посеял довольно и среди иудеев, и среди еллинов, и в холодных краях варваров они, надо думать, водятся...
Дак: Как же! Я сам, в молодости, был немного рыжеват. А потому, преславный труженик, позволь тебя обнять и назвать своим братом.
Апостол: Ты братьев по волосам выбираешь?
Дак: По разумности, трудолюбию и вере.
Апостол: Тогда и я, ради душевности твоей, назову тебя своим братом, ибо кто душевен, тот и духовен.
Дак (разломав глиняную статуэтку на две половинки): Вот, возьми. Когда будешь за Дунаем, спроси слепого пахаря при одном буйволе, и тебя всякий направит в мой дом. Как преступишь порог, покажи свою половинку, и едва половинки сойдутся — мой дом, это твой дом.
Апостол: Да освятит Господь этот союз гостеприимства.
Дак (после взаимных лобызаний): А если мне случится побывать в твоих краях, как найти твой дом?
Апостол (после долгого раздумья, печально): Имя,данное мне от рождения, изменилось, родина моя далеко за морем.
Дак: Нехорошо оставлять своих.
Апостол: “И сказал Господь Аврааму: пойди из земли твоей, от родства твоего, из дома отца твоего, в землю, которую я укажу тебе”.
Дак: Звучит складно, но вникнуть не могу. Скажи мне то же, но моими словами.
Апостол: Святое Писание говорит — родню дает Господь, и Господь может ее отвергнуть.
Еллин: Из-за чего произошло отвержение?
Апостол: Долгий разговор.
Дак: Укороти, но скажи.
Апостол (после паузы): Так у нас полагают, что мир делится на иудеев и неиудеев. Поскольку иудеи, как известно, народ избранный Богом, то неиудеи, стало быть, не избранны и переступить порог нашего дома, восседать с нами за одним столом, не могут.
Дак: Почему?
Апостол: Считается, что они как бы нечисты, и, общаясь, они нас оскверняют. Тех, которые жили подолгу среди неиудеев, стали чураться. Обходили и меня. Ну, я и ушел от своих.
Еллин: Поступок достойный, но мудрости в нем нет.
Апостол: Отчего же?
Еллин: Уйдя от своих, ты никуда не пришел.
Апостол: Почему?
Еллин: Потому что мир может сближаться только до определенной точки, ибо, по природе своей, он разнороден и несовместим.
Апостол: Не так.
Еллин: А как?
Апостол: Мир гармоничен и един. Мир основан на предрасположенности человека к человеку. Посмотри, сколько нас тут на этой поляне, и все мы, хоть и такие разные, а получаем удовольствие от общения друг с другом. И, что самое главное, не мы собрались, нас привело сюда...
Еллин: Кто?
Апостол: Провидение.
Еллин: Каким образом?
Апостол: Через наши судьбы.
Женщина: Что есть судьба?
Апостол: Это Богом уготованный для каждого путь. Мы шли и шли, каждый по своей тропинке, пока не встретились сегодня на этой поляне. Уклоняться от уготованного тебе пути, уходить от судьбы грешно перед Богом и глупо перед людьми.
Дак: Но как можно строить жизнь, не возвращаясь! Вот распродадим товар, каждый вернется под свой кров, к своему очагу. А как же ты, без крова и очага? Один, в этих диких горах?
Апостол: Служитель неба никогда не бывает один. Со мной всегда, всюду и везде — мой Бог. Он моя Кровля и мой Очаг, мой Советчик и мой Защитник.
Дак: Так близок Он тебе?!
Апостол: Ближе, чем, вот, рукой дотянуться до тебя.
Дак: Если Бог к тебе так близок и так благоволит, выпросил бы у него что-нибудь для своего брата Дака.
Апостол: Имя твое уже посажено в моих молитвах.
Дак
В первый том избранных произведений вошли повести и рассказы о молдавском селе первых послевоенных лет, 50-х и 60-х годов нашего столетия. Они посвящены первой любви («Недолгий век зеленого листа»), прощанию сыновей с отчим домом («Последний месяц осени»), сельскому учителю («Запах спелой айвы»). Читатель найдет здесь также очерк о путешествии по Прибалтике («Моцарт в конце лета») и историческую балладу об уходе Л. Н. Толстого из Ясной Поляны («Возвращение на круги своя»).
Повесть о сельском учителе. Впервые опубликована в журнале «Юность» в 1973 г.
Осенью сорок пятого получена была директива приступить к ликвидации монастырей. Монашек увезли, имущество разграбили, но монастырь как стоял, так и стоит. И по всему северу Молдавии стали распространяться слухи, что хоть Трезворский монастырь и ликвидирован, и храмы его раздеты, и никто там не служит, все-таки одна монашка уцелела…
Рассказ о молдавском селе первых послевоенных лет, 50-х и 60-х годов нашего столетия.
УДК 821.161.1-1 ББК 84(2 Рос=Рус)6-44 М23 В оформлении обложки использована картина Давида Штейнберга Манович, Лера Первый и другие рассказы. — М., Русский Гулливер; Центр Современной Литературы, 2015. — 148 с. ISBN 978-5-91627-154-6 Проза Леры Манович как хороший утренний кофе. Она погружает в задумчивую бодрость и делает тебя соучастником тончайших переживаний героев, переданных немногими точными словами, я бы даже сказал — точными обиняками. Искусство нынче редкое, в котором чувствуются отголоски когда-то хорошо усвоенного Хэмингуэя, а то и Чехова.
Поздно вечером на безлюдной улице машина насмерть сбивает человека. Водитель скрывается под проливным дождем. Маргарита Сарторис узнает об этом из газет. Это напоминает ей об истории, которая произошла с ней в прошлом и которая круто изменила ее монотонную провинциальную жизнь.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.
Роман представляет собой исповедь женщины из народа, прожившей нелегкую, полную драматизма жизнь. Петрия, героиня романа, находит в себе силы противостоять злу, она идет к людям с добром и душевной щедростью. Вот почему ее непритязательные рассказы звучат как легенды, сплетаются в прекрасный «венок».
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.