Зюзя. Книга третья - [43]

– Наш человек, в некотором роде. Там ему должны были припас собрать и ружьишко спроворить. Готово?

Вопрошавший, по-прежнему не говоря ни слова, спрыгнул на землю, совершенно не обратив внимания на добротные ступеньки, расположенные поблизости, и побежал в неприметный сарайчик.

Ворота захлопнулись. Бородатый, кряхтя, с натугой, приладил запорный брус. Мышеловка...

Прыгун вернулся сразу. В одной руке он держал вещмешок, в другой двустволку. Замер.

– Чего ждёшь? – недовольно рыкнул Фоменко. – Отдавай, не бойся.

Только тогда оружие и припасы перекочевали в мои руки. Стало легче... Открывать заплечник не стал, потом посмотрю. Всё равно, больше чем дали – не выцыганю. Однако спросил:

– А карта и бинокль лишние у вас не найдутся?

Петрович поморщился. Видимо, по своей барской привычке он по-прежнему ждал так и не высказанные мною слова благодарности, а не новых хотелок. Ну извини, старичок, что наглею. Мне по-другому никак.

– Карта должна в сидоре лежать, – не скрывая недовольства, буркнул он. – А оптики нет. Перебьёшься как-нибудь.

Ну нет и нет – выбирать особо не приходится. А за план земель окрестных спасибо. Не выдержав, распустил завязки суконной торбы, наскоро покопался, не забыв, впрочем, отметить патроны и что-то вкусное, завёрнутое в чистую холстину, и достал самое ценное, в моём аховом положении, сокровище – обычный печатный лист примерно формата А2 из плохой бумаги. Ничего, мне и такого хватит.

Наблюдавший за моими действиями Фоменко, чуть усмехнувшись, уточнил:

– Когда вывезут отсюда, так и быть, покажет тебе водила точку для привязки, чтобы сдуру не забрёл, куда не надо. Эй! Где он, кстати?

Снова тот же неразговорчивый мужик побежал в сарай, однако вернулся не сам, а с другим, заспанным дядькой лет пятидесяти.

– Бери чего пожрать на троих и отвези его, – кивок в мою сторону, – куда говорили. После покажешь ему на карте то место. Затем назад. Выезжать скоро. И про глаза не забудьте! Вдруг в плен ухитрится попасть – разболтает ещё...

– Угу, – невнятно бросил не до конца проснувшийся водитель и дисциплинированно направился к воротам.

Фоменко повернулся к лишившемуся по его воле куртки охраннику, вернул ему одежду и скомандовал:

– С ними поедешь. Потом отоспишься, в дороге. Сейчас некогда. Сбегай за харчами.

Вася недовольно, но не посмев открыть рот, направился вглубь фортика, а я, наконец, осмотрелся. Тесно здесь. Несколько изб, три грузовичка, прямо на улице разные ящики, мешки, свёртки, бочки. Всё подготовлено к быстрой загрузке, а часть уже покоилась в кузовах. Ни огородов, ни палисадников. Внешние стены почти впритык к жилью стоят. Максимум на пару-тройку семей поселение, а их тут втиснуто...

Пока глазел, посланец на кухню успел вернуться с небольшой котомкой в руках и теперь тихо топтался рядом, не решаясь заговорить. Да, в строгости тут Петрович всех держит, словно собачек в цирке.

– Езжайте, чего стоять, – неожиданно сухо попрощался со мной Фоменко, а после развернулся и заковылял в сторону жилых домов, походя отдавая приказы:

– Будите всех. Полчаса на сборы и погрузку. Завтрак в дороге...

– Пошли, – тронул меня за плечо Василий. – Некогда... 

Глава 8

Выйдя за пределы фортика, почти сразу упёрлись в уже знакомую «ГАЗель». Хмурый, заспанный водитель, положив руки с локтями на руль, недовольно посматривал исподлобья вперёд, поигрывая зажатой в зубах травинкой. Заметив нас, он несколько оживился. Завёл двигатель, сплюнул в открытое окно автомобиля и скомандовал, плохо скрывая нетерпение:

— Садитесь.

Я взялся за ручку двери и, распахнув её до максимума, стал прикидывать, как половчее разместиться в салоне со своим барахлом. Сидор — понятно, на колени. А ружьё? Прикладом в пол, стволом вверх? Похоже, только так... Хорошо, что оно у меня не заряжено. Не придётся суетливо, впопыхах, копошиться, извлекая патроны. Безопасность превыше всего!

Примерившись, собрался уж было расположиться со вкусом на протёртом, с торчащими серыми кусками поролона, сиденье, как вдруг за спиной раздалось:

— Повернись, — потребовал провожатый, извлекая из кармана штанов ленту плотной, наскоро обрезанной ткани тёмно-красного цвета.

Пришлось повиноваться. Охранник, на всякий случай, не поленился в приступе бдительности внимательно оглядеть мою тушку, довольно грубо ощупал все подозрительные, по его мнению, места и только тогда протянул тряпку мне.

— Глаз завяжи. Потуже. И давай без фокусов.

Глаза так глаза, да хоть рот! Лишь бы убраться отсюда подальше. Дедушка Фоменко и передумать может. У него, как у хорошего шулера, без сомнения, полные карманы козырных тузов и в любой игре исключительно свои, под него заточенные, правила, меняющиеся беспрерывно в угоду ситуации.

Послушно пристроил полученную холстину на глаз, потом, подумав, закрыл и пустую глазницу. Для симметрии, ну, и чтобы не бесить сопровождающих своеволием. Честно, довольно туго, завязал её на два узла на затылке. Мир практически исчез, оставив от себя только маленький кусочек света, пробивавшийся у переносицы в щёлочку между кожей и неплотно прилегающей в том месте лентой.

Провожатый снова подал голос: