Зюзя. Книга третья - [41]

Меня словно током ударило. Так это всё – ложь?! И смерть Ольги, и смерть Бублика – всего лишь часть чьей-то жажды власти?! А я голову ломал, почему цыганистая баба живее всех живых! Гадал, как её со спутником так спокойно пустили в город! Вот тебе, Витенька, и ответы. Как всегда – простые, но с длинным путём к истине. И, как всегда, по всей морде наотмашь.

– Суки! Суки!!! – в исступлении, смешанном с яростью, заорал я. – Какие же вы все суки!

Меня скрутили быстро подбежавшие охранники, один из них зажал заскорузлой ладонью рот.

– Не кричи, детей разбудишь, – спокойно попросил Петрович и отдал команду отпустить, увидев, что мои вопли сменились потоком слёз.

От бессилия плакал, от боли в душе. Накатило ощущение безнадёги и апатии.

– Успокоился? – не повышая голос, уточнил старик.

Я кивнул.

– Тогда дальше слушай.

Но слушать не хотелось. Хотелось знать.

– Погодите. А вы пользовались этим ядом?

– Нет, – быстро ответил Фоменко. И чуть-чуть, самую малость, отвернул голову.

Врёт – стало понятно мне. Знает, о чём говорит. Потому и описывает так уверенно. Но всего этого я вслух не сказал, сделав вид, что вполне удовлетворён услышанным.

– Интересное у нас с тобой знакомство получается, – неожиданно сменил тему теперь уже бывший хозяин города. – Как ни встретимся – дело посиделками заканчивается.

Я улыбнулся краем рта, делая вид, что оценил его попытку разрядить сложившуюся обстановку.

– Да. Только в тот раз я в отряды угодил, а в этот наоборот – вы меня освободили. Вот такой вот фортель судьбы.

– И не говори, – как показалось, в какой-то степени обрадованно, поддержал моё уточнение старик. – Жизнь – она разная. Когда задом, когда бочком, изредка передом. Вода в чайнике ещё есть?

Я поднял давно остывшую посудину, покачал из стороны в сторону. Наполовину полон. Или наполовину пуст – как посмотреть. Однако это риторическая фраза в нашем случае имела самое простое решение – на чай хватит, а дальше неважно. Подбросил пару найденных тут же веток в почти погасший костёр и водрузил чайник над разгорающимся огнём.

А местечко то подготовлено заранее. Вон, и ветки заботливо уложены, и за чаем никто не бегал? Опять меня играют втёмную?

– Дальше что было?

– Дальше? Дальше наступила весна и все зашевелись. Народ к посевной готовится, пришлые к войне.

– Войне с кем? – уточнил я.

– Да ни с кем, по большому счёту. Банальный захват территорий намечен. Даже план кампании составили за зиму, простенький и понятный. На север двинут, точнее... уже двинули. Думаю, километров на двести, не больше. Потом станут базы создавать, силы копить для дальнейшей экспансии. Рабочих, опять же, в трудовые отряды с захваченных земель, загонят. Потом по другим хуторам расселят, перемешав с местными, для ассимиляции. Тот посёлок потравленный – яркий тому пример. Видимо, крупный был. Не рискнули открыто подминать. Теперь трупы закопают, гарнизон там устроят небольшой, крестьян привезут. Заодно и дорогу под контроль возьмут, а следом и торговлишку по ней. Поверь, у них бы всё получилось, если бы не...

Я внимательно всмотрелся в старика, однако его лицо не выражало никаких эмоций. Интересно, важничает или правду говорит? Скорее правду – не зря же зарево над городом появилось после нашего отъезда. Неужели подпалил своё детище? А вот возьму да и спрошу.

– Что вы этим хотите сказать?

Петрович неопределённо хмыкнул, поёжился.

– Знаешь, я уже старый и немного по-другому смотрю на жизнь. Грехи в уме перебираю, готовлюсь к ответу... И не хочу ещё один брать на душу. Страшный. Грех бездействия. Потому, когда прознал пару недель назад от верных людей про то, что несколько групп отправились на разведку, решил помешать Серёжиным планам. Не хочу я крови, смертей, горя. Хочешь – верь, хочешь – нет, но вот так я пытаюсь хоть что-то из своей пёстрой биографии замолить. Потому и решил увести самых преданных за собой из Фоминска на юг, к людям. В Белгород, или ещё куда. Активизировал подготовку. Тихо, осмотрительно. Теперь излишки спрятать сложнее – каждое зёрнышко на счету, но ничего, справились. На эту ночь уход наметили. Баб, детишек – всех сюда перевезли заранее. Тебя забрали – догадался уже, зачем я тогда пришёл?

Ещё бы не догадаться! Кивнул.

– Спас ты себя своим рассказом, Витя. Важно мне было с тобой поговорить, узнать... Так что теперь квиты, – продолжил Фоменко. – А мы, уходя, подарочки оставили – подпалили автомастерские, гаражи с восстановленным транспортом, склады н/з и мой дом. Там теперь у них штаб с канцелярией и архивом. Дедушку во флигелёк отселили... Даже если только половина сгорит – уже победа. На пару лет, как минимум, оттянем войну. Не до сражений им станет, поверь, я нашу экономику и что на чём завязано как свои пять пальцев знаю.

– Но ведь в городе полно людей! Они при чём? Огонь ведь не выбирает, какой дом палить, а какой нет! Ему по барабану, перекинется на избы – что тогда?!

– Заварку рассыпь, – словно не слыша моей пламенной речи, произнёс старик. – Чайник выкипает!

Первым желанием стало швырнуть этот чайник вместе с его содержимым в лицо, но я сдержался. Выплеснул остатки из кружек в предрассветные сумерки и заварил напиток по-новой. Фоменко молчал, наблюдая за моими действиями.