Zвуки Времени - [20]

"Если профком утвердил, я ничего уже не могу. Вы еще человек молодой, у вас все впереди" – напутствовал он меня.

До оформления всех бумаг – бюрократический процесс на большом предприятии затянут – я проработал еще несколько дней. Все это время механик более обычного опекал меня, подключая, в помощники завхоза.

Опасались провокаций с моей стороны. На прощание я втюрил ему при сдаче вместо четырех новых магнитофонных кассет – негодные старые, упаковав их в свеженькие коробочки и перемотав на новые катушки. В последствии при встрече он ласково пожурил меня за эту проделку.

А с той профсоюзно-комсомольской ведьмой я столкнулся еще раз через год на чьей-то свадьбе. В перерыве она пьяная подошла ко мне и, протянув руку, завопила: "Это че у тебя на значке написано!?" – я успел выкрутить ее лапу. На значке вокруг полосатой не советской звезды значилось: Двухсотлетие американской революции 1776 – 1976.

Получил я его, простояв перед тем шесть часов в очереди, на выставке в Москве в ноябре 76 года вместе с Конституцией США в пакете, на котором горел огнями ночной Нью-Йорк с башнями 110-этажных Близнецов на переднем плане.

Пройдет не много лет и романтический туман молодости навсегда рассеется. Соединенные Штаты станут для всех нас обычной страной мира, может быть самой богатой и сильной, но и только. Goodby, America!

13. Промокашка.

Народное название клуба швейной фабрики пошло от прежнего наименования Клуб Промкооперации. В 79 году здание имело неприглядный вид, требовало капитального ремонта. В этом сельском клубе мы начали свой поход за славой. Аппаратуру хранили в холодной комнате за сценой, – форточка без стекла. На дверь я поставил свой замок, привезенный когда-то из Москвы. Еще недавно он с приятным лязгом хорошо смазанного механизма запирал нас с Дорогой в радиоузле

ДК. Спустя два года при поспешной эвакуации я не потрудился снять его на память.

К 12 октября все было готово: два усилителя, четыре колонки, два магнитофона, четыре мощных театральных фонаря, из которых один

(красный) был прожектор, второй – с дефицитным синим стеклом, а два имели отдельные стартеры-прерыватели на каждую из четырех двухсот ваттных ламп. Кроме того, в Промокашке мы подключали боковое освещение сцены. Все фонари были оснащены полосками цветного стекла, которое прихватили на память из ДК. Также у нас имелся запас

500-ваттных ламп на 220 и 110 вольт, – последние пригодились в последствии для первой автоматической цветомузыки. Аппаратура расставлялась по сцене на двух столах, вдоль которых на банкетках усаживались операторы, а иногда и гости. Чиж, как я уже говорил, умел мастерски манипулировать выключателями фонарей, создавая замысловатые световые эффекты покруче любой автоматики. Правда, через час такой работы он утомлялся и начинал сачковать. Тогда пробовал "мигать" я или кто-то из наших друзей. Но так, как у Чижа, ни у кого не получалось. Вначале, пока публика постепенно собиралась, я включал что-нибудь известное. Затем минут на сорок давал прогоны с информацией о какой-то рок группе или исполнителе.

Помню, рассказывал о королеве диско Donna Summer, о рок-н-ролле, о группах Jefferson Starship, Boston, ELO, Eagles, о музыке из фильмов

Saturday Nigh Feather и Grease, о певице Suzy Quattro, записи которой пользовались популярностью в нашем городе. Ее очень любил

Дима: "Включи Сюзео Квадрио!" Однажды он зашел к нам в ефрейторском кителе с длинными, по тогдашней моде, волосами, похожий на махновца

– другой одежды в скромном гардеробе молодого забулдыги не осталось.

Технически моя работа выглядела так. Перед началом я отыскивал на катушках с записями нужные вещи, штук шесть, и раскладывал их на столе. Надо заметить, что я обычно записывал диски полностью, сборки почти не делал. На полчаса музыки уже хватало. Далее, пока один магнит крутит запись, на другом подыскиваю что-то еще, часто сообразуясь с текущим настроением публики. Музыку подбирал и ставил в такой последовательности: медляк, средняя, быстрая, очень быстрая, боевик. За полчаса до закрытия два медленных хита подряд, и затем забой до отказа. В конце что-нибудь романтичное, прощальное. Кроме того, помнил где-то схваченное правило двух певиц подряд не включать. Микшера тогда еще не было, – при переключении убавлял громкость, чтобы не щелкало.

Большое значение для ди-джея имеет дикция, умение говорить в микрофон. В какой-то мере я копировал кумира тех лет в среде не вполне советской молодежи известного Севу, а также, интонации ведущих рок концерты по "Голосу" и "ВВС" на английском языке. Тогда это наверно было для многих не привычно. Первое время я отрабатывал свой голос, читая в наушниках тексты из художественной литературы, добиваясь похожести на указанные образцы. Делал записи на фоне музыки и спецэффектов, которые затем использовал в работе. Надо признать, в обычной жизни у меня некрасивый голос, но, пройдя через аппаратуру, он преображается до неузнаваемости, становясь, по общему мнению, даже приятным.

Информацию я брал из зарубежных передач – записывал в особую тетрадь. Как-то в наш балаган удалось заманить Изеговых, они жили рядом. После одного из моих пассажей в духе Севы Новгородцева, он заметил: "Понятно откуда ветерок дует". Сергей относился скептически к моей затее. Некоторые вечера удавались лучше, – все зависело от количества публики, новизны записей и чего-то еще. В зале было довольно прохладно, и от танцующей массы поднимался пар, оседавший затем на холодных стенах и стекающий по ним ручейками вниз. Иногда мы спускались в народ потанцевать.