Звёздный камень - [74]

– Без носков? – полюбопытствовал Киф, держась за ее плечи и впихивая ногу в левый ботинок. – Мне не надо переодеваться?

– Мы ненадолго, – она натянула второй ботинок и поправила ворот плаща, закрепляя его выше на шее. – Вот так. Сойдет.

– Куда мы идем? – спросил Киф у матери, которая распахнула шторы, закрывающие окно. Одинокое ночное небо освещал один лишь тонкий месяц. – Почему папа не с нами?

– Потому что. Это наш с тобой секрет. Ты же любишь секреты, да?

Она улыбнулась краем губ, когда Киф радостно согласился.

– Отлично. Тогда идем, – она вытащила из волос длинную серебряную шпильку, скреплявшую прическу. Волосы упали на плечи шелковистыми волнами, смягчая черты ее лица – но не стальной взгляд. Она поднесла шпильку к окну, освещая слабым серебристым светом гладкий камень, удерживаемый завитками металла.

– Это кристалл так светится? – заинтересовался Киф, указывая на бело-синее гало, окружившее шпильку.

– Это не кристалл, а редкий звездный камень. Запомни, это знание тебе еще пригодится. Но не сегодня. Сегодня просто возьми меня за руку.

Он послушался – его пальцы выглядели совсем маленькими в ее руке, а на левом запястье блестели бриллианты широкого золотого нексуса.

– Сосредоточься, – велела леди Гизела, а затем они вступили в сияние звездного камня и унеслись в потоке холода.

Воспоминание изменилось: прыжок уже закончился, и они оказались перед светящейся серебряной дверью, окруженной тенями и снегом. В ней были вырезаны эльфийские руны, складывающиеся в слова, которые Софи не могла прочитать.

– Где мы? – спросил Киф, чьи уши покалывало от ледяного ветра. Отпустив мамину руку, он обхватил себя за плечи, пытаясь сохранить остатки тепла.

– Пока неважно, – ответила леди Гизела. – Однажды это место станет решением, в котором нуждается наш мир. Но пока что мы пришли ради безопасности. Лучше не прячь ладони в рукавах. Если пальцы онемеют, будет легче.

– В смысле?

– Увидишь. И расслабься, – добавила она, постучав его по надутым губам. – Все скоро закончится.

– Что закончится?

– Столько вопросов. Ты что, мне не доверяешь?

Киф покачал головой, но не отвел взгляда со шпильки, которую она держала в руках – скорее как кинжал, чем как аксессуар. Только тогда он заметил, что она была длинной, закрученной и с острым, как иголка, концом.

– Ох, я тебя умоляю, – сказала леди Гизела, когда Киф попятился. – Разве я растила тебя трусом?

– Нет, – пробубнил Киф.

– Тогда дай мне руку.

– Зачем?

– Хочу обеспечить твое наследие. Но у всех даров есть цена. А теперь. Давай. Руку.

– А если я не хочу наследия?

– Все хотят. Или хочешь сказать, что отец прав насчет тебя?

Ее слова разожгли в нем огонь, жгучее желание справиться с брошенным вызовом.

– Умница, – произнесла она, когда Киф протянул трясущуюся левую руку. – Хотя над твоей храбростью явно надо поработать.

– Я храбрый.

– Поверю в это, когда увижу.

Слова эхом отдавались в мыслях Кифа, пока мать разгибала ему пальцы. Софи видела, как сильно он хотел отстраниться. Но оскорбления сделали свое дело. Он хотел порадовать ее сильнее, чем остановить. Поэтому он не пошевелился, ощутив острый кончик шпильки у подушечки своего большого пальца. Помедлив мгновение, леди Гизела оставила на ней длинный глубокий порез.

Киф стиснул зубы от боли, чувствуя, как из раны течет теплая кровь.

– Подожди секунду, – велела ему мать. – Мне нужен чистый образец.

Киф смог только кивнуть. Голова начинала кружиться – он еще ни разу не видел столько крови. А края раны щипало, будто он коснулся кислоты.

– Знаю, о чем ты думаешь, – заметила леди Гизела. – Пытаешься понять, почему я не воспользовалась твоей ДНК, как и всегда.

Обычно эльфы считали методы, требующие крови, варварскими.

– Кровь – это наша жизненная сила, – начала объяснять она. – Сокровенная эссенция бытия. Без нее наши тела станут неподвижными и холодными. В этом и заключается мощь. Любой может воспользоваться ДНК – не нужно быть храбрецом, чтобы лизнуть сенсор. Но оросить его кровью? Это совсем другое. Чувствуешь могущество?

Киф чувствовал только боль. И испуг. И еще одну эмоцию, которую он не понимал, но которую понимала Софи.

Он чувствовал себя преданным.

Но он ничего не сказал. Просто кивнул, как храбрый послушный сын, каким хотела видеть его мама, и позволил подтянуть себя ближе к двери.

– Последний шаг, – леди Гизела подтянула его руку к прозрачному прямоугольнику, врезанному в металл рядом с дверной ручкой.

Софи думала, что дверь распахнется, едва Киф размажет кровь по гладкой панели. Но вместо этого во тьме раздался металлический щелчок.

Щелчок закрывшегося замка.

Леди Гизела отступила, стряхивая волосы с глаз.

– Наконец-то.

Кровь на панели зашипела, наполняя воздух неприятным запахом барбекю и превращаясь в пепел, а затем исчезая без следа.

– Вот оно, твое будущее, Киф, – сказала ему мать, широко раскрывая руки и глядя на дверь с нескрываемым восхищением. – Твое наследие. Надежно скрытое, пока наш мир не будет готов к изменениям.

– К каким изменениям? – всхлипнул Киф, прижимая к себе раненый палец, с которого на запястье до сих пор стекала кровь.

Разумеется, мать не подумала захватить ему бинт.