Звездный час любви - [33]

Джефферсон говорил, и казалось, что в нем оживает какая-то забытая часть его самого.

– Звучит просто прекрасно, – мечтательно произнесла Энжи. – А что случилось с праздником потом?

– Когда мы переехали в город, стали устраивать его в уменьшенном варианте. Бабушка с дедушкой старели, дети вырастали и разъезжались. И все постепенно угасало.

Джефферсон замолчал, и они еще долго сидели в полной тишине.

– Вы не против немного прогуляться? Хочу вам кое-что показать.

Но, даже подав ей руку, он сомневался, правильно ли поступил, пригласив ее. Джефферсон еще никогда никому не показывал свое тайное место. Хейли не захотела бы идти туда. Она постоянно жаловалась на ямы и ветки, цеплявшиеся за одежду, и очень боялась встретиться с медведем, волком или пумой. Он повел Энжи по тропе, которая довольно сильно заросла, но все еще оставалась пригодной для ходьбы, потому что по ней ходили звери. Несмотря на нараставшую послеполуденную жару и совершенно неподходящую обувь – пара легких шлепанцев, – она мужественно поднималась за ним по лесистому холму.

Через час ходьбы тропинка оборвалась у водопада из отвесной скалы, поднимавшейся над ними на пятьдесят футов. Вода попадала в необыкновенно красивое зеленое озеро.

Но Джефферсон смотрел не на водопад, который видел тысячи раз, а на Энжи. У нее было лицо человека, увидевшего чудо.

– Это самое красивое место на свете, – призналась она.

После долгого подъема они устали и заметно вспотели. Он снял рубашку.

– Готовы искупаться?

Она колебалась, но потом подхватила подол самодельной накидки и сняла ее. Джефферсон почувствовал, как у него отвисла челюсть, и поспешил закрыть рот, приказав себе отвернуться. Но не смог.

– Вы уж меня простите, в «Эмпориуме» ничего другого не нашлось.

Простите? Да она просто богиня. Видение. Ему пришлось нырнуть в воду, чтобы отделаться от колдовского впечатления, которое она производила в своем крошечном красном бикини в горошек. Когда он вынырнул, она стояла на краю озера, обхватив себя руками. Смущенная богиня.

– Идите сюда! – крикнул он.

Энжи тронула воду носком ноги и совершенно небожественно взвизгнула. Он подплыл и, зачерпнув воды, плеснул на нее.

– Эй! Не надо. Я сама. Вода очень холодная.

– Конечно холодная. Это горный родник. Прыгайте.

– Не командуйте.

– Захочу – и буду командовать. Я же ваш босс.

Энжи засмеялась.

– Надо посмотреть в нашем договоре. Я что-то не уверена, что вы мой босс не только в доме, но и здесь.

Джефферсон вылез из воды, обхватил ее руками и упал назад в озеро, увлекая ее за собой.

Энжи вырвалась из его объятий и принялась отчаянно отплевываться и стряхивать воду с мокрых волос. Потом пристально посмотрела и пошла к нему. Он отодвинулся. Она последовала за ним.

– Идите сюда, – потребовала она.

– Сдается мне, это глупо. – Он отодвинулся еще дальше.

Джефферсон знал то, что не знала она. Дно озера резко обрывается вниз. Он сделал еще шаг и теперь держался в воде без опоры. Энжи шагнула за ним и с головой ушла под воду, а когда вынырнула, пытаясь глотнуть воздуха, принялась бешено колотить по воде руками, чтобы удержать голову на поверхности. Он расхохотался. Раскатистый смех сам собой шел откуда-то из глубины. Ему вдруг стало необыкновенно хорошо.

– Ну погодите, я вас поймаю, – пообещала она.

– Если догоните. Утром вам это не удалось. Что могло измениться за это время?

– Вы ведете себя просто возмутительно.

– Да, я знаю. – Он плеснул в нее водой.

– Ой! – Энжи бросилась за ним.

Теперь, когда купальник – вернее его отсутствие – был скрыт в холодной воде озера, между ними воцарилось такое же игривое настроение, как во время утренней возни с пауком.

Джефферсон хотел, чтобы она не думала о телефонном звонке. Хотел снова заставить ее смеяться.

Вскоре они уже гонялись друг за другом, брызгаясь водой и громко вскрикивая. Смех, многократно отраженный скалистыми стенами гор, окружал их со всех сторон. Джефферсон позволил ей догнать себя и стойко вынес добрую порцию ледяных брызг. Потом он повел Энжи под струи водопада. Там можно было стоять. Он помог ей нащупать ногой каменный выступ, обнял ее за талию, чтобы она устояла под напором падавшей воды. Энжи подняла голову. Он сделал то же самое.

Стоя под благословенными струями, он чувствовал себя так, словно его крестила сама мать-земля, очищая, смывая все грехи и подготавливая к новой жизни.

Наконец, мокрые, замерзшие, с ощущением приятной усталости они выползли на огромный нагретый солнцем камень, лежавший у пруда, легли рядом и стали ждать, когда успокоится дыхание.

Энжи положила руку на голую спину Джефферсона, будто это был самый естественный жест.

– Мне не хочется отсюда уходить.

– Мне тоже.

Джефферсон закрыл глаза. Казалось, с ее руки, словно жидкое масло, стекало тепло, разливавшееся по всей спине. А потом, просачиваясь сквозь кожу, оно проникало куда-то вглубь, наполняя светом его погруженную во мрак душу. Спустя несколько дней он осознал, что дело вовсе не в водопаде. Когда они оттуда ушли, ощущение наполнявшей их светлой теплой энергии никуда не исчезло. Джефферсон уверял себя, что позволил себе это лишь потому, что старался выглядеть лучше, чем есть на самом деле, и отвлечь Энжи от ужаса, который она испытала, узнав об исчезновении предыдущей подруги Уинстона.