Звездная ночь - [43]

– О, разумеется, понимаю. – Виконт улыбнулся. – Вы не дерзки, не тщеславны и не глупы, мисс Шоу – вы совершенно очаровательны, а я негодяй, и вы совершенно точно поняли мои намерения. Я действительно думал о том, чтобы заняться с вами любовью.

Мэг с ужасом посмотрела на него, но виконт лишь пожал плечами.

– Ну вот, по крайней мере, этот вопрос мы закрыли, – примирительно сказал он и снова сел, после чего показал на свободное место рядом с ним. – Садитесь же и не бойтесь – теперь вы в полной безопасности.

Когда Мэг села, тщательно сохраняя дистанцию между ними, виконт вытянул ноги и вздохнул.

– Я действительно считаю вас обворожительной, но я также люблю и Даффида. При всей его кажущейся неуязвимости этот парень чувствителен к состраданию и, как любой мужчина, к очарованию; поэтому мне нужно быть уверенным в намерениях женщины относительно него. Кстати, о вас, – Лиланд искоса посмотрел на нее, – вы сами-то уверены?

Мэг молчала.

– Что ж, пусть так. – Он пожал плечами. – По крайней мере, скажите, может быть, у вас вызывает отвращение что-то конкретное во мне? Что именно вам не нравится?

– Послушайте, милорд, – теперь Мэг уже жалела, что опять села рядом с ним. – Тут нет ничего личного.

Лиланд театрально вздохнул.

– Разумеется, о вкусах не спорят, хотя я не порицаю ваш вкус. Даффид действительно обаятельный парень. Полагаю, вы знаете его историю?

– Не понимаю, о чем речь, – солгала она.

– Вы разочаровали меня, – снисходительно произнес виконт. – Ну же, не сдавайтесь, смелость вам к лицу. Конечно, вы знаете, что я имею в виду.

На этот раз Мэг решила не спорить и кивнула.

– Даффид кое-что рассказывал мне, а потом я встречалась с его бабушкой и братом Джонни.

– Ну конечно, грозная Кея и безнравственный Джонни! Впрочем, Даффи все рассказал мне о ваших поисках. Я имел в виду остальное.

– Еще я знаю о трущобах, Ньюгейте и о плавучих тюрьмах.

– Разумеется. Но это знает любой, кто даст себе труд спросить, – небрежно бросил виконт. – Даффи определенно нравится рассказывать некоторые подробности, которыми люди приличные ужасаются, а неприличные, узнав о них, выказывают ему должное уважение. Тем не менее, я хотел бы знать, известно ли вам остальное.

Мэг в недоумении посмотрела на него.

– О чем это вы?

– Не волнуйтесь, за моим братом не числится больше никаких преступлений против закона, – заверил ее виконт. – Я только хотел знать, рассказал ли он вам всюсвою историю без купюр. Вам известно, как я узнал, что он мой брат?

Мэг отрицательно покачала головой. У нее вдруг возникло странное чувство, будто она обсуждает секреты Даффида за его спиной.

И опять виконт без труда прочитал ее мысли.

– Это не секрет, так что вам нечего волноваться. – Его улыбка стала шире. – Однако наша матушка может быть недовольна, если узнает, что другие знают, поэтому лучше заранее рассказать вам об этом. Во-первых, наша матушка в молодости была невероятно отчаянной и поэтому сбежала с бродягой цыганом точно так, как поется в старинной песне; только там муж аристократки рассвирепел, помчался за ней, быстренько снес голову ее любовнику-цыгану и вернул беглянку домой. – Виконт задумчиво склонил голову набок. – Это старая баллада, она известна с 1524 года. Другая песня появилась позже: там говорится о цыгане Джонни Фаа из Данбара. В этой песне рогоносец дворянин примчался, убил цыгана и повесил семерых его братьев в придачу. Предполагается, что это песня о шестом графе Кассилисе и его жене, но некоторые говорят, что такого никогда не случалось и что у графа просто были политические враги, которые хотели очернить имя его жены. Все же я могу держать пари, что нечто подобное однажды с кем-то случалось, потому что об этом существует слишком много песен. Так вот, история нашей дорогой матушки не совпадает ни с одной из старинных историй; ее лорд не погнался за ней в ярости и не убил ее цыганского любовника. На самом деле он даже никогда не видел его, и все дело закончилось довольно скучно. Матушка оставила своего цыгана и приползла назад к лорду, на чем до появления Даффида или, вернее, до его возвращения в Лондон много лет спустя все и закончилось.

– Теперь я понимаю, – тихо сказала Мэг.

– Э нет, не совсем. – Виконт усмехнулся. – Сбежав, матушка оставила не только мужа, но и сына, но мой брат, конечно, этого не помнит: он родился после того, как она вернулась. И все же невозможно не впустить сплетни в детскую и на кухню. Теперь я знаю, что ее брак был устроен против воли невесты и что мой отец был придирчивым солдафоном, холодным как рыба и довольно глупым к тому же. Вот почему мне так трудно винить дорогую мамочку за ее эскападу. Гораздо проще обвинить ее в том, что, живя с цыганом, она родила ребенка и скрыла это.

– Она так никому и не сказала?

– Насколько я знаю, нет, и лишь один я знал о ее авантюре. Она сбежала, когда мне было чуть больше трех лет, а вернулась, когда исполнилось пять. Разумеется, я был обижен на нее за то, что она меня бросила, и даже сейчас до конца не простил ее за это. Но все равно был бы в восторге, если бы узнал, что где-то в этом мире у меня есть брат. Увы, она не сказала об этом ни слова, а вскоре родила брата Мартина. Потом отец умер и больше не беспокоил ее, а она никогда не вспоминала о времени, проведенном со своим возлюбленным – цыганом. Я тоже не напоминал ей об этом. И вот в прошлом году граф Эгремонт вернулся в Англию, чтобы занять свое законное место в парламенте, а заодно привез с собой из австралийской ссылки свое ужасное трио. У него был собственный сын, а двоих подростков он подобрал в тюрьме. Один, как говорили, наполовину дикарь, наполовину цыган, другой – привлекательный жулик неизвестно откуда. Свет был очарован их историей. Красивые богатые молодые каторжники, которые выглядят и говорят как джентльмены – можно ли не обратить на них внимания? Их везде приглашали, но они не пользовались этими приглашениями и не ходили почти никуда.