Звезда Севильи - [11]

Убил он только оттого,

Что клятву дал убить Таберу.

Дон Арьяс

Он, верно, был им оскорблен

И воздал мерою за меру?

Дон Педро

Нет, это отрицает он

И сам глубоко потрясен.

Король

Ступайте же к нему опять

И поспешите передать:

Пускай по моему веленью

Сюда придет, чтоб преступленью

Немедля объясненье дать.

Скажите, что я друг его,

Но что врагом жестоким стану,

Когда сейчас же, без обману,

Он не откроет мне всего:

За что он друга своего

Смертельным поразил ударом.

И пусть не остается нем,

Чтоб с жизнью не проститься даром,

Пусть скажет искренне совсем,

Чем был он вынужден, иль кем

Свершить такое злодеянье,

Иль за кого он мстить хотел.

Пусть принесет мне оправданье,

Иначе смерть – его удел.

Дон Педро

Он только смерти и желает,

О ней он только умоляет,

Рассудок потерял, скорбя.

Он потрясен и, вне себя,

Свое злодейство проклинает.

Король

Не обвиняет никого?

Фарфан

Нет. Он раскаяньем замучен

И с ним, как с другом, неразлучен.

Король

Вот редкой чести торжество!

Фарфан

Винит себя лишь одного.

Король

Двоих таких я не найду.

Скажите, что его я жду.

Пусть скажет мне без промедленья,

Кто был виновник преступленья,

Хотя б я сам – меня к суду!

Я знать хочу. Так мне угодно.

А если не откроет он,

То завтра будет всенародно,

На страх Севилье всей, казнен.

Дон Арьяс

Иду!..

Дон Арьяс, дон Педро де Гусман и Фарфан де Рибера уходят.

Явление второе

Король, дон Мануэль.

Дон Мануэль

Сестра Таберы просит

Аудиенции у вас.

Король

Да, я приму ее сейчас.

Дон Мануэль

С ней просьбу весь народ приносит.

Король

Дай кресло и ступай за ней.

Дон Мануэль

Иду, иду.

(Уходит.)

Король

Краса несчастной,

Как бы звезда сквозь мрак ненастный,

Блеснет огнем своих лучей.

Дон Мануэль возвращается.

Дон Мануэль

Она в блистанье красоты

Восходит, точно солнце летом,

Хотя сияют бледным светом

Ее небесные черты.

Явление третье

Те же и Эстрелья в сопровождении горожан.

Эстрелья

Христианнейший дон Санчо,

Доблестный король Кастильи,

В подвигах непревзойденный,

В добродетелях великий!

Пред тобой в тоске и горе

Злополучная Звезда.

Жизни блеск ее затмился,

Точно страшной черной тучей,

Темным трауром печали.

Я молю о правосудье,

Но чтоб суд не ты свершил,

А по древнему закону

Мне бы в руки отдал месть;

Горьких слез не осушая,

Чтобы в них я утопала

И могла тебе поведать

Все отчаянье мое.

Я любила нежно брата,

Что в святой юдоли скорби,

Там, в лазоревых чертогах,

Попирает ныне звезды.

Он любил меня, как брат,

Как отца, его я чтила

И во всем повиновалась.

Я жила при нем счастливой,

Он не допускал и солнцу

Обижать меня, и были

От его лучей жестоких

Окна заперты мои.

Нам дивилась вся Севилья,

И в глазах у всех мы были –

Брат с сестрой – одним светилом.

Но охотник беспощадный

Поразил стрелою брата,

И удар его смертельный

Наше счастье поразил:

Я лишилась сразу брата

И любимого супруга,

И одна теперь я в жизни

За себя стоять должна.

Отказать ты мне не можешь,

Чтоб не заслужить упрека,

Что не пожелал исполнить

Долг священный короля.

По кастильскому закону

Мне отдай убийцу в руки,

Чтоб его судила я.

Король

Прекрасная! Свой правый гнев смягчи,

Чтоб мой дворец огнем ты не зажгла.

Ведь звезды – слезы солнца, их лучи

Вокруг себя все могут сжечь дотла.

Заре прекрасной лучше их вручи,

Пусть загорятся в небе без числа.

Там место им пылать огнем и жаром –

Здесь, на земле, не расточай их даром!

Вот перстень мой, иди же с ним в тюрьму,

И все в тюрьме преклонятся пред ним,

И выдадут по слову твоему

Преступника, и будет он твоим.

Отмсти врагу, как хочешь, своему.

Я знаю, что твой гнев неумолим,

Но будем помнить: даже зверь и птица

Порой добры – у них бы нам учиться.

Эстрелья

Здесь скупостью была бы доброта.

Сеньор! Живу я мыслию одной, –

Я только нашей честью занята.

Один Табера умер – жив другой.

Коль красота моя всему виной,

То пусть погибнет эта красота.

Собственноручно я расправлюсь с нею –

Обезобразить я себя сумею.

Уходят все, кроме короля.

Явление четвертое

Король один.

Король

Боюсь, свершит она над ним свой суд,

Она убьет его своей рукою.

Как может дивной красоты сосуд

Наполнен быть жестокостью такою?

И вот к чему ошибки нас ведут!

Спасу его. Ведь я всему виною.

Любовь! Ты топчешь пурпур королей!

Но отрекусь от власти я твоей.

Тюрьма

Явление первое

Дон Санчо Ортис, Клариндо, певцы, музыканты.

Дон Санчо

Что же ты не написал

В честь мою стихов, Клариндо?

Клариндо

Кто бы мог писать стихи

Без надежды на награду?

У меня для разных празднеств

Многие стихов просили

И, на улице завидя,

Точно мастеру портному,

Мне кричали в нетерпенье:

«Что ж, готов ли мой заказ?»

Да, будь у меня способность,

Я бы разумом, наверно,

Превзошел Анаксагора

И подверг бы посмеянью

Гений греков и латинян.

Явление второе

Те же, дон Педро де Гусман, Фарфан де Рибера и дон Арьяс.

Дон Педро

Вот сюда.

Клариндо

Сеньор! Вот, верно,

К вам пришли, чтоб возвестить

Приговор.

Дон Санчо(певцам)

Тогда, прошу вас,

Спойте песню мне скорее,

И пускай в мой час последний

В песне выразится радость,

Что с собою смерть несет мне.

Пусть все знают, что пред смертью

Грудь бестрепетна моя

И что смерть сама не может

Одолеть мой крепкий дух.

Клариндо

О, какое благородство!

Как в подобную минуту

Стал бы ныть плаксивый немец!

Певцы(поют)

Если жизнь всего страшней,

Если в ней одно томленье,

Смерти жду, как избавленья.

Час свободы медлит с ней.

Клариндо

Вот веселенькая песня!