Звери на улице - [30]

Сразу Слава не понял. Что это за комната, он не мог себе представить. Но само название как бы притягивало. Он с детства любил страшные сказки, а потом страшные кинофильмы: сидишь, смотришь на экран, а по спине как будто холодную воду льют. Так то в кино — на экране, видимость одна, а тут на самом деле…

— Тетя Сима, тетя Симочка…

— Не подлизывайся.

— Посмотрите, вот из этой комнаты люди выезжают на вагонетке и все смеются. Разве от страха смеются? Ну я прошу. Пожалуйста…

Тетя Сима взяла Славу за руку и сделала два больших шага, как будто прыгнула, и они стали в хвост очереди.

«Ура!» — как бы про себя крикнул Слава.

Потом тетю Симу и Славу посадили в открытую вагонетку, вроде дрезины, и они с грохотом понеслись по рельсам в темноту.

В этой темноте они мчались со страшной скоростью, а вокруг выли и рычали какие-то звери, и казалось еще, что кто-то громко хохочет и рыдает.

Слава сидел на мчащейся скамейке, прижавшись левым боком к тете Симе, а правой рукой сжимал железные перильца. И вдруг впереди блеснул яркий свет, точно молния сверкнула. Блеск этот был мгновенный, но Слава успел заметить, что впереди рельсы обрываются и там зияет пропасть. Вот тут-то и завыла сирена.

Славе стало холодно, и в то же время он почувствовал, что пот стекает по шее за воротник и противно так льется прохладной струйкой по позвоночнику. И еще язык его стал каким-то сухим-сухим и совсем шершавым. Он хотел крикнуть и не мог…

Но в пропасть они не провалились: вагонетка со скрежетом, под визг сирены круто повернулась в темноте, и вдруг Слава увидел перед собой светящийся скелет. Он протягивал к нему костлявые руки и завывал, как вьюга.

Слава отшатнулся и увидел огромного спрута — тоже светящегося, который протягивал свои щупальца.

Говоря по правде, на этом спруте Славины страхи кончились. Он разглядел, что спрут этот резиновый, надувной, и сразу как-то до него дошло: «Нет, меня не надуешь». И когда потом из-за поворотов выскакивали черепа и черти, бабы-яги и какие-то полутигры-полульвы, Слава только старался разгадать, из чего они сделаны и как устроены. А бояться уже не боялся ни капельки…

Путешествие подходило к концу. Тетя Сима шепнула Славе что-то вроде: «Ну как?» — точно он не расслышал из-за грохота, визга, воя сирены и всякого такого… Но Слава уже понял, что вся эта музыка была записана на пленку и теперь запись усиливали через рупор. И еще он сообразил, что многие чудовища и чудеса были сняты на кинопленку, а здесь их на какие-то секунды показывали на экранах и в спешке не разобрать было — кино это или взаправду.

Нет, ему не было ни страшно, ни весело.

Но почему же все-таки смеялись все, кто выезжал из этой комнаты ужасов?

Слава думал об этом и о том еще — встретятся ли они с Асей Сергеевной, поведет ли она его в зоопарк и увидится ли он там со своим Мишкой, Мишенькой?

И в это время перед мчащейся дрезиной загорелся желтоватый свет уличного фонаря. Да, это был обычный уличный фонарь — не на экране, не декорация, а самый настоящий. Его, наверно, притащили сюда с улицы.

Под фонарем стоял пьяница: помятый цилиндр на затылке, спина белая, под глазом синяк, а нос красный, как свекла.

Когда вагонетка проезжала мимо, Слава увидел, что это была не кукла, а живой человек, только разрисованный. Ну, в общем, как клоун.

Человек этот держал в руке большую такую метлу. И вот когда вагонетка быстро промчалась мимо фонарного столба, пьяница этот стукнул Славу этой метелкой по спине.

И Слава тоже засмеялся.

Получив этот тумак, он вместе с вагонеткой сквозь пролом в стене выскочил на улицу, вернее, на ярмарку, где люди стояли в очереди, ожидая, когда их прокатят мимо всех этих ужасов.

— Все? — спросил Слава тетю Симу.

— Все!

Они отстегнули ремни и вышли из вагонетки на асфальт. Тут Слава почувствовал, что его немного пошатывает, как, должно быть, покачивает, когда после шторма человек сходит с корабля. Думаю, что его так покачивало оттого, что очень уж бросало из стороны в сторону мчащуюся вагонетку.

Стрельба по медведям

Когда Слава и тетя Сима вышли из комнаты ужасов, в очереди опять оказались наши туристы. И они стали спрашивать наперебой:

— Что, правда страшно?

— А ужасы настоящие?

— А почему ты, Славик, смеялся, когда обратно выкатился?…

Ну и так далее, и тому подобное.

Слава с тетей Симой отвечали, что, в общем, поедете на вагонетке, увидите, а сами спрашивали про Асю Сергеевну, не видели ль они ее. И им сказали, что Ася Сергеевна пошла к каким-то там медведям.

— К медведям?!

Нет, никто, кажется, не понял, почему Слава так громко вскрикнул.

— Где эти медведи? — спросила тетя Сима.

Ей показали рукой:

— Там!

И Слава с тетей Симой чуть не бегом отправились к медведям.

Что говорить: медведи были, Ася Сергеевна тоже была.

Только дело в том, что медведи были игрушечные. Куклы такие — величиной с бутылку. Они вертелись на таком круге. Кто платил несколько пфеннигов, тому давали ружье, он стрелял в медленно проезжающего по кругу медведя, и, если попадал, медведь этот — кукла то есть — вставал на задние, лапы и рычал. Ах, и не рычал он совсем, а чем-то там скрежетал. Механический же он был — не живой.