Зверь. Слёзы Неба - [8]
— Выкуси, — Натан состроил насмешливую рожу и снова закрутился в вихре своих скоростных перемещений.
Каруман остановился посередине хоровода необузданной силы противника. Он прикрыл глаза, концентрируясь на энергии Натана. Только так он смог бы остановить вампирскую юлу.
Ему хватило одного выпада, чтобы сковать руку вампира в крепком захвате.
— Ну вот, какая жалость, — прокомментировал тот.
— Ты еще не знаешь насколько. Я убью тебя, — ледяным тоном бросил Тремерс и окатил своего противника взглядом, полным презрения. — Отбирать жизнь у детей — какая низость! Такие, как ты, не должны жить.
Натан рассмеялся. Это взбесило Карумана, одним движением руки он развернул Натана, ломая ему плечо, и швырнул на пол.
— Вот черт, — пискнул тот.
Каруман упал на врага сверху, прижимая его к полу и передавливая грудную клетку коленом.
— Я убью тебя, грязное животное, — произнес он, преисполненный решимости.
Натан застыл на мгновение, погружаясь в глубину серых ледяных глаз Тремерса, а потом спокойно ответил:
— У всех детишек было воспаление легких, ты ведь знаешь, как с такими поступают? Правда, доктор? — его губы растянулись в усмешке. — Я подарил им сон. Легкую безмятежную смерть в сладких объятиях вампира, а не огненной топки. Они засыпали на моих руках без боли, без страха и страдания. Хочешь, слижи остатки крови с моих губ… Ты ощутишь вкус болезни… А потом ответь самому себе…. Разве я поступил не милосердно?!
Каруман ослабил захват, высвобождая руки Натана. Он знал, вампир не врал.
Натан скинул с себя своего противника и сел, потирая плечо.
— Тварь, неприятно же, — пробурчал он. — Думаешь, если я регенерирую, можно мне косточки ломать?!
— Тебе хорошо бы шею свернуть, — Каруман поправил свои очки. — Но пока я тебя не убью.
— Растекаюсь благодарностью, — снова съязвил Натан.
— Жадное животное, ты пользуешься войной в своих целях.
— Ой, а ты нет?
— Я? — Каруман нахмурился. — Я стараюсь быть объективным. Помнишь, у нас был договор, что ты не обедаешь?
— Ну и?
— Ты нарушил его.
— И чё теперь? Земля расколется?
— Нет, но ты, как представитель дворянского рода, должен следить за своими словами. Мне придется тебя наказать. Я остановлю твое безумство…
— Наказать? — Натан вскинул голову. — Йа, йа, вас ис дас, накажи меня, русен партизанен, — затараторил он.
Каруман чуть заметно усмехнулся. Незамысловатая ирония парня его развеселила, но он быстро спрятал свои подлинные чувства за маской суровости.
— Я отведу тебя в подвалы.
— И что там? — оживился Натан.
— Наказание. Не пытайся сопротивляться, ты видел, что это не имеет никакого смысла. Я могу снова тебе что-нибудь сломать или опустошу тебя, ты же не хочешь…
Натан выдержал паузу, а потом хмыкнул:
— Я буду сопротивляться.
— Естественно, как и все Джулиани, безудержно и до самого конца, я знаю. Но лучше тебе пойти со мной без боя.
— Ну, если ты так просишь, если умоляешь, то я согласен. Я, честно признаться, сгораю от любопытства, — Натан потер руки. Выглядел он вполне веселым. Каруман быстро отвел взгляд, наполнившийся вмиг непонятной грустью.
Подвал представлял собой длинный коридор с множеством каморок и комнатушек, используемых для пыток и опытов над людьми. Каруман отвел своего добровольного пленника в одну из таких комнат, где в голом помещении в окружении каменных стен теплился яркий свет одинокой лампы. Он освещал кандалы, впаянные в булыжник стены.
Когда руки Натана сковали оковы, а свет лампы разлился нервной краской по лицу, вампир как-то вздрогнул.
— Концептуальное местечко, — сыронизировал он, переминаясь на коленях, так неудобно врезавшихся в каменные плиты пола.
— Прости, — Каруман сел напротив прикованного вампира и разложил на полу медицинские инструменты.
— Ей-ей, за что это ты извиняешься? А? — Натан дернулся, желая высвободиться.
— Не сможешь, — покачал головой Тремерс, — нефритовые наручники, ты же чувствуешь их давление?
— Откуда здесь нефрит? — дикий взгляд яростных глаз.
— Многие вампиры не переносят его, неужели ты думал, что фашисты ставят опыты только на людях? Наивный, — Каруман провел пальцем по взмыленному лбу Натана, — боишься… Ну прости, мне придется. Видишь ли, пробы на клыках не помогут. Мне не надо знать, кого ты убил, мне надо прекратить твои отвратительные трапезы.
Он взял клещи и смочил их спиртом.
— Печешься об инфекции, гнойная свинья? — хмыкнул Натан, предвкушая грядущее.
— Да, наверное. Еще раз прости… — Каруман попытался взять вампира за подбородок, но тот вырвался, выстреливая в своего мучителя очередным взглядом, полным ненависти.
— Гнида английская, — прошипел Натан, — свинья, ты обманул меня…
— Нет, я не обманывал.
— Я убью тебя! Понял?! Только пальцем тронь!
— Прости, но мне придется вырвать твои клыки. Это вынужденная мера, потом отрастут другие. Ты должен меня понять…
— Понять? Я тебе ничего не должен, придурок!
— Ты ведь потерпишь, — Каруман ласково погладил вампира по голове. — Ты должен быть сильным, ведь тебе будет очень-очень больно.
Натан ухмыльнулся, зло сверкая глазами из-под густой челки.
— Вот теперь я узнаю в тебе настоящего высшего вампира. Тот же снисходительный тон, та же надменность и показательная ласка, прежде чем сделать своей жертве больно. Ну, я хоть увидел твое настоящее лицо, Тремерс, день прожит не зря. Но я отомщу…
Книга — тонкая и терпкая, как мелодия Востока, пронизанная струнами боли и откровенности. Страсть и любовь — для них нет места в политике государств, но правители тоже люди. Они нуждаются в нежности и понимании, быть может, даже больше простых людей. Но что делать, если любимый избранник — твой главный враг, а из-за любви рискуешь потерять не только честь правителя, но и сам трон? Любовь или корона? Недолгая нежность или век одиночества? Смерть или спасение? Жребий брошен.
Продолжение истории Касандера Милиотар. Его возвращение на родину в борьбе за причитающийся по праву трон. Одно дело ненавидеть издалека, строить планы и рисовать в голове картины страшной кровавой мести. Другое — снова посмотреть на обидчиков, заново пережить прошлое, и боль, и любовь, и радость, и разочарование. Когда раны вновь обнажены, а мстить, кажется, уже не имеет смысла, какой выбор сделать? Реванш? Или прощение страдающих людей? А кругом магия, загадочная всесильная и чарующая.
«Я так долго отвыкал от тебя, Диего, от уверенности, что ты всегда меня защитишь и не оставишь в беде. Каких трудов мне это стоило!!! А теперь, когда я свободен от зависимости, ты опять заявляешься в мою жизнь со своей навязчивой заботой и хочешь вновь приучить к себе. Глупо! В одну реку не войти дважды, всем известный факт. Но по своему обыкновению ты не сдаешься, невзирая на очевидность и законы судьбы».
Кажется, давным-давно мне снился сон о том, как люди, следовавшие неизвестно куда и неизвестно по какому маршруту, совершенно нелепо были застигнуты непогодой на середине моря. Неопределенность же их судьбы заключалась в том, что убегая от очевидной обыденности, они попали еще в большую безвыходную ситуацию — шторм. Предупреждения: смерть персонажа. А в ушах играет Sad Al Kamio «Громоотвод».
Загрязненная атмосфера Орд Мантелла отбросила чудные оттенки по ее поверхности, когда солнце предрекло начало очередного мрачного дня. Черное судно медленно опустилось с небес и приземлилось в полуразрушенном доке. Из корабля – кореллианского транспортника – выдвинулся трап, и сошел одинокий пассажир. Небольшая кучка местных проявила интерес, но одного быстрого, преисполненного угрозы взгляда хватило, чтобы спугнуть их. Это была отнюдь не необычная реакция на Сайфера Боса, пользующегося дурной славой охотника за наградой.
При упоминании о легендарных драконах, бывших, предположительно, в четыре или пять раз больше, чем самые старые банты, несколько посетителей крохотной таверны удаленной заставы притихли. Большинство их отмахнулось от заявления мон-каламари, пробурчав, что тот напился или же хватил солнечный удар – а то и все сразу. Но кое-кто навострил уши, как сделали то двое в плащах в конце кантины. Едва заслышав слово «крайт», Даск Мистфлаер распахнула свое пустынное одеяние,...
Империя узнает, что у Альянса Повстанцев есть голокрон, в котором содержатся имена всех агентов и друзей повстанцев в Империи. Дарт Вейдер поручает инквизитору любой ценой достать этот голокрон. Повстанцы же отправляют своего агента вернуть голокрон на главную базу.
В разгар Войн Клонов мастер-джедай Йода вновь должен встретиться с одним из величайших своих противников — графом Дуку…Яростные Войны клонов довели Республику до грани катастрофы. В ходе жестокой битвы одному из рыцарей-джедаев сохранили жизнь, чтобы он мог доставить на Корускант послание на имя Йоды. По-видимому, Дуку хочет мира и требует встречи. Маловероятно, что вероломный граф искренен, но на кону миллионы жизней, и у Йоды нет выбора.Встреча состоится на планете Вжун, пропитанной темной стороной. Более трудной задачи нельзя и представить.
Дилогия, изображающая период Войн клонов не то чтобы с неожиданной, но все же с довольно непривычной стороны. Главными героями стали не джедаи, не солдаты и не наёмники, а обычные, в общем-то, врачи, разворачивающие свои передвижные госпитали прямо в зоне боевых действий.Хирург, маскирующий своё отчаяние за едкими остротами; врач-забрак, который глядит в лицо смерти с высоко поднятой головой, изливая чувства в прекрасной музыке; медсестра, увлеченная работой, а также доктором-коллегой; падаван-целитель, впервые посланная на задание без учителя… Все они — крохотная бригада полевых врачей, отправленная на на отдалённую, хотя и довольно важную планету Дронгар, где кипит бой за обладание бесценным лечебным растением, а мед-эвакуаторы непрерывно подвозят раненых бойцов — как клонов, так и обычных солдат.И пока одни сражаются за жизни выживших, другие втихую наживаются на войне — как с помощью операций на черном рынке, так и манипулируя ходом самих сражений.
