Зверь. Слёзы Неба - [7]

— Ах ты господи, — прошипел Натан и пополз по столу к Каруману. — Я, оказывается, не виноват, я бедный маленький агнец, — глаза вампира блеснули диким азартом. — Какой ты благодушный…

Он вплотную приблизился к Каруману и завис над ним, сверля глазами. Неожиданно Натан вцепился зубами в генеральский погон и, оторвав его с корнем, смачно выплюнул в сторону.

— Фашистская гнида, — прохрипел он, скаля приготовленные к бою вампирские клыки.

— Хм, как неожиданно, — Каруман равнодушно покосился на оторванный погон. — Что ты хотел этим показать?

— Да так, ничего особенного, — Натан снова устроился на столе, на этот раз сев свесив ноги.

— Оригинально.

— Обойдусь без твоих ценных замечаний.

— Узнаю фразочки Стокенхема…

— Ой, ну не надо только грязных инсинуаций. Мы абсолютно разные, — даже как-то оскорбился Натан, морща нос.

— Неправда, все Джулиани похожи. Ваш прародитель выбирал один типаж: души, погруженные во тьму отчаяния и боли, именно такие обычно занимали его.

— Ха! Я был исключением, — гордо заявил Натан и скрестил на груди руки, демонстрируя свое категорическое несогласие.

— Возможно, я не спорю, — улыбнулся Каруман. — Просто прозвучало, будто бы из уст ирландца.

— Ей-ей, эта ирландская сволочь меня просто ненавидела, — буркнул вампир, — вечно изводил меня придирками.

— Почему же? — хмыкнул Каруман, изучая своего собеседника.

— Ревновал, наверное, хотя… для них с Джулианом я скорее был игрушечным сыночком, кем-то вроде любимого питомца. Ну, мне так казалось… Я не уверен. В дела нуклеаров сложно вмешаться. Хоть мы и жили втроем, я чувствовал себя лишним.

— Сомневаюсь, если сам Джулиан тебя обратил, значит, у него был настоящий интерес. А ревность, так это фамильная черта всех Джулиани.

— Ну-ну, я вот совсем не ревнивый.

— Только своего хозяина к Стоки ты ревновал, не зря же вы не сошлись с ирландцем характерами.

— Стоки был груб и холоден со мной, всегда, даже в постели, — пожав плечами, отозвался Натан.

Каруман удивленно приподнял брови. В сердце кольнула неприятная досада.

— Ты чего так пялишься? — язвительно протянул его собеседник. — Что-то удивляет?! Да, представь, у твоего хорошего товарища Джулиана была страсть сидеть и смотреть, он любил играть роль зрителя.

— Ясно, — поморщился Тремерс.

— Ой, какие мы нежные.

— Дурак. В связь нуклеаров никто не должен допускаться, это запрещено. Какая мерзость!

— Сам ты белобрысая мерзость. А папочка был настоящим новатором, двинутым на голову, правда, но зато не зашоренным, как ты. И он бы никогда не пошел к охотникам в слуги.

— Я не слуга. У меня свои причины…

— Да, слышал я уже этот бред. Бла-бла, не удивишь.

— А ты ведь немолодой вампир, ты был с Джулианом довольно долго, — неожиданно произнес Каруман.

Его пальцы коснулись настольной лампы, и по серому подвалу разлился приглушенный свет слабой лампочки, сделавшей атмосферу неприятно нервной.

— А тебе не обязательно знать, — съязвил Натан.

— Ну, раз ты стал высшим, значит, живешь, как минимум, два века.

— Я просто хорошо кушал, — Натан повернулся к Каруману и похлопал себя по животу.

Тремерс вздрогнул. Наконец он мог рассмотреть пятно в уголках губ его гостя. Теперь не было сомнений. Это кровь… Человеческая кровь.

Вампир буквально сорвался с места, делая бросок в сторону своего собеседника. Но того уже как ветром сдуло. Натан расположился на верху стеллажа с лекарствами, приняв позу готового к прыжку зверя. Он тихо посмеивался, обнажив клыки.

— Ясно, — выдохнул Каруман, выпрямляясь. — От Джулиана ты унаследовал молниеносную реакцию и нечеловеческую скорость.

— Ага, — хриплым голосом протянул Натан. Сумасшедшая улыбка не сходила с его лица.

— Ты смел явиться ко мне после кровавого пира?

— Ага, — точно так же отозвался вампир, явно провоцируя своего собеседника.

Каруман закрыл глаза, цепляясь за след крови. Реки багрянца привели его в комнату для еврейских детей, где пол был устлан телами маленьких узников, нашедших свою смерть в клыках высшего вампира.

— Подонок, — спокойно произнес Каруман, морща лоб, — ты понесешь за это наказание.

— Неужели, — Натан наклонил голову вбок, — мне, прям, уже боязно. Ты поймай меня сначала.

Вампир спрыгнул со стеллажа и исчез, чтобы обнаружиться за спиной Карумана. Тремерс мгновенно выпустил клыки и метнулся в сторону своего противника.

Не поймал.

Играть в догонялки с Джулиани было делом неблагодарным. Натан мастерски уходил от всех бросков, появляясь то сбоку на стене, то на потолке, то вообще, перепрыгивая через голову противника, цепляясь за тонкие рамы картин.

В какой-то момент он приблизился, и Тремерс ясно понял, что вампир собирается атаковать его сзади. Каруман чудом успел сориентироваться и подставить под клыки Натана жестяную сковороду, оставленную им вместе с частью завтрака на столе. Удар пришелся по клыкам.

Натан откатился к стене с перекошенным болью лицом, но, благодаря нечеловеческой выносливости, все же умудрился подняться на ноги.

— Ты сильнее Стоки, — бесстрастно констатировал Каруман. — Клыки — очень нежный орган вампира, особенно обнаженные для укуса. Тебе должно быть сейчас невыносимо больно, но ты терпишь. Твой друг Стоки час катался по полу, получив такой удар.