Зверь - [70]

— Роман Шилов.

— С тебя, Рома, магарыч.

— Чего?

— Обмыть, говорю, надо новую работу. Смазать. Сейчас без смазки никак нельзя, мотор может заклинить.

— Это конечно, — согласился я.

— Ну вот и добре. Мы тебя давно ждали. У нас по штату шесть грузчиков, а мы мантулили вчетвером. Пойдем, сейчас должны водяру привезти.

У дверей склада на ящиках сидело трое мужиков примерно одного с бригадиром возраста.

— Знакомьтесь, кореша! — весело проговорил Панкратов. — Это наш новый член бригады Рома Шилов. Прошу любить и жаловать. Рома обещал закатить нам пир на весь мир по поводу своего трудоустройства. Верно, Рома?

— Ну, в общем, да.

Мужики оживленно загалдели. Видно, все были большие охотники выпить на дармовщинку. Стали подходить, пожимать мне руку, называться. Одного большого, примерно моей комплекции, но только рыхлого, пухлого, будто болел водянкой, звали Михаилом, второго, очень похожего на бригадира (как потом выяснилось, это был его родной брат) — Александром, третьего, длинного, узкокостного, мосластого — Василием.

В это время подъехал автофургон КамАЗ с водкой, и мы разгружали его до обеда.

— Все, шабаш, мужики! Обед! — объявил бригадир.

Утром Тома мне буквально навязала пирожки с мясом и рисом. Я отказывался, но она настояла. Сейчас, после физической работы, они оказались очень кстати. Я сел на ящик, достал из полиэтиленового пакета сверток с пирожками. Удивительно, но они ещё были теплыми. Стал есть. Вскоре на соседний ящик присел Василий, долго шарил по карманам, затем спросил:

— У тебя, Рома, сигаретки не найдется?

— Я не курю, — ответил.

— Что, никогда не курил?

— Нет. А зачем? Баловство это.

— Ну, ты титан! — почему-то очень удивился и восхитился Василий. — Сам откуда будешь?

— Из Барабинска.

— Да ну! — ещё больше удивился он. — И где же ты там вкалывал?

— В вагонном депо, осмотрщиком вагонов.

— Вон оно как, — разом посмурнел Василий. — Врешь ты, Рома. Я сам из Барабинска и всех мужиков там знаю.

Вот когда я удивился этой… Как ее? Прозорливости Беркутова и ещё больше его зауважал. Но хоть и был подготовлен к подобной ситуации, но в первый момент растерялся.

— Так я того… этого… С зоны я недавно слинял. А кто меня на работу возьмет с судимостью. Верно?

Моя неуверенность была замечена Василием.

— Я слушаю, — холодно проговорил он, сверля меня недоверчивым взглядом.

— Вот мне кореш и сварганил ксиву, чтоб без заморочек. Только ты это… Если кому, то башку откручу.

Угроза возымела действие. Подозрительность его разом растаяла. Он заелозил на ящике, испуганно огляделся по сторонам, повел жилистой шеей с острым кадыком, будто её свело судорогой.

— За кого ты меня, Рома, принимаешь. Что я не понимаю что ли. А за что сидел?

— Да так, одному козлу рога обломал. Слишком ботать любил о чем не положено, — сказал со значением. — Понял, Вася?

— Да, понял я, Рома. Понял. Будь спок!

Но я понимал, что слова не всегда приводят к желаемому результату. Нужен был наглядный пример. Иначе можно будет завалить всю операцию. Достал из кармана монету в пять рублей, зажал её пальцами, поднатужился и согнул пополам.

— Ну ты, блин, даешь! — восхитился Василий. — Титан! Где ж ты нагулял такую силищу? Железками занимался или как?

— Такой от природы. В нашем роду все такие. Так вот, Вася, если что, если кому сквозанешь, то с тобой то же будет.

— Рома! Могила! Бля буду! — клятвенно пообещал Василий и даже сложил руки лодочкой на груди.

Теперь я был уверен — о нашем разговоре он никому не скажет. Спросил:

— Слушай, Вася, а зачем к нам везут водку из Барнаула, когда у нас своей навалом?

— Ха! Из Барнаула! — хмыкнул он.

— Я ты хочешь сказать, что она не из Барнаула? Но я ведь собственными глазами видел наклейки?

— С их возможностями можно сварганить и коньяк «Наполеон» — не отличишь от настоящего.

— А кто они такие?

Василий понял, что сказал лишнее. Вновь заелозил на ящике, занервничал.

— Ты, Рома, не вникай в это. Не советую. Наше дело маленькое: бери больше, кидай дальше. Хоть ты и крутой парнишка. Но у них на каждую крутую задницу есть свой хрен с винтом. Против лома нет приема. Понял?

— Как не понять. Да мне это до фени, — ответил я, закрывая тему.

Похоже, что я вовремя здесь оказался. Очень вовремя. Еще, можно сказать, не успел начать, а уже получил такую ценную информацию.

После обеда мы загрузили несколько машин клиентов. К концу работы бригадир спросил меня:

— Деньги есть?

— Есть. А зачем?

— Ну ты, парень, даешь! — удивился он. — А кто обещал упоить нас в стельку?

— Ах, это… Я готов.

— В таком случае, дуй в конец склада. Там за перегородкой увидишь красивую бабу. Это Людмила Лисьева. Она тебе организует все как надо.

— Хорошо. Так я побежал?

— Постой. А закусон?

— Ах, да. Я как-то не того.

— Пойдешь во второй склад. Там есть магазин. Скажешь девчатам, что ты от Панкратова-рыжего. Они мои запросы знают.

Лисьева оказалась действительно очень красивой девкой, грудастой, фигуристой. Оценивающе осмотрела меня, облизнула яркие полные губы, спросила, слегка картавя:

— Ты кто такой, парень? Новенький?

— Ага. В бригаде Панкратова. Обмыть это дело надо.

— Как звать?

— Романом.

— Красивое имя. Женатый?

— Ага. Только жена у меня это… в Барабинске пока.