Зверь - [69]

— Да ладно вам, — махнул я рукой. Честно говоря, я очень уважаю Дмитрия Константиновича, как классного сыщика, но всегда побаиваюсь с ним разговаривать. Никогда не знаешь, где он серьезно говорит, а где насмешничает. Такое впечатление, что он постоянно насмешничает. Правда. Не люблю я этого, не понимаю.

— И он ещё машет! — воскликнул подполковник. — Какая вопиющая беспечность! Как можно тебе после этого доверять столь ответственное дело.

— А чего я такого? Что вы меня постоянно это… подначиваете?

— И с мыслях даже не было. Просто, я хочу, чтобы ты знал свою легенду назубок. Так вот, Рома, я вел речь о твоем «родном» Барабинске, где ты родился и прожил всю сознательную жизнь. Понял?

— Понял, — кивнул я.

— Ну, слава Богу! Я что ты будешь делать если к тебе на складе подойдет какой-нибудь хмырь…

— Кто?

— Ну кто-нибудь из аборигенов склада и сиплым, пропитым голосом спросит: «Ты что ли из Барабинска?» «Да», — ответишь ты с ясным ликом великомученика. «Врешь, сучара! — дыхнет он тебе в лицо стойким запахом самогона. — Я сам из Барабинска. А тебя я там в упор не видел». Что ты ему на это ответишь, Рома?

— Ну, не знаю, — растерялся я. — Скажу, что сам его там не видел.

— И будешь последним кретином, завалившим ответственное дело. Ты должен отвести его в сторонку, накрутить его тонкую жилистую шею на свой крепкий кулак и сказать: «Усохни, мартышка! Я только что с зоны сорвался. А ксиву по дешевке купил. Но если ты, сявка, кому об этом стуканешь, то башку оторву и скажу что так и було.» Понял?

— Вряд ли там кого встречу.

— В нашем деле всякое может случиться.

Самое удивительное то, что подполковник Беркутов как в воду глядел. Я его после этого ещё больше зауважал. Но об этом потом.

Утром я был в транспортной прокуратуре, где Николай Сергеевич Ачимов рассказал о работе осмотрщика вагонов и о городе Барабинске.

А на следующий день я уже стоял перед толстой теткой — директором базы. Видно, я ей очень понравился. Она даже встала из-за стола, обошла вокруг меня, потрогала бицепсы, с восхищением проговорила:

— Каков мулат!

Почему мулат? Непонятно. Не черный, даже не загоревший (загар ко мне вообще плохо пристает). Наверное, мулат у неё — высшая оценка мужских достоинств. Наверное.

— Так, значит, хочешь у нас работать? — спросила она.

— Да. Если можно, конечно.

— Можно, можно. Еще как можно. Нам такие парни очень даже нужны. — Она раскрыла мою трудовую книжку, прочитала записи. — А что такое — осмотрщик вагонов?

— Он проверяет исправность вагонов, смотрит буксы…

— Чего смотрит? — не поняла она.

— Буксы. Это такие штуковины на колесных парах, куда заливается масло.

— Ну их к шутам, ваши термины, — махнула она рукой. — Считай, что ты с сегодняшнего дня принят. Дуй на четвертый склад к заведующему Охрименко. Скажешь — Дунаева прислала. Дунаева — моя фамилия. А зовут меня Мария Сергеевна.

— Очень приятно. А где этот склад?

— Как выйдешь, пойдешь направо. Там увидишь. Ну, счастливо тебе, Роман Владимирович! — напутствовала меня директор.

Завскладом Охрименко Виталий Иванович оказался маленьким, щуплым, очень подвижным и словоохотливым. У него была интересная манера задавать вопросы и тут же на них отвечать.

— Это ты, парень, правильно решил. Грузчик — это самое мужское дело. Верно? Еже как верно. Грузчик, можно сказать, становой хребет рабочего класса. Правильно? А как же иначе. Режим работы знаешь? Объясняю: двенадцать часов вкалываешь, двенадцать — отдыхаешь. Понял? Но это, конечно, тогда, когда напряженка. А так — обычно, как на заводе — восемь часов отмантулил и отдыхай. Женат?

— Женат. Но жена осталась пока в Барабинске.

— Это ты правильно. Надо сначала самому на ноги встать. А для этого дела здесь шалав немеряно. Ты как насчет этого дела? Любитель?

— Какого дела? — сделал я вид, что не понял.

— Ну, там потрахаться и все такое? Нет, я ничего против не имею. Дело молодое. А как же. Так как насчет?

— Да нормально, — пожал я плечами. — Я как-то об этом не думал.

— И правильно делаешь. Здесь от всего остального голова кругом идет. А еше об этом. Но я тебя, слышь, предупредить хочу. Тут у нас есть кладовщица Людмила Лисьева. Так ты от неё подальше держись. Понял? Враз скрутит, и о жене забудешь. Такая коза злое… Кха, кха. В общем, подальше от неё держись. А как насчет выпить, закусить?

— Не, я не большой охотник этого?

— Замечательный ты парень! Находка для шпиона. А? Ха-ха-ха! Ты с бригадиром знаком? Сейчас познакомлю. Денис! — громко крикнул Охрисенко.

Примерно через минуту показался молодой мужчина лет тридцати тридцати пяти, среднего роста, но крепкий, коренастый. У него было открытое широкоскулое лицо. Рыжеватые волосы уже сильно побиты сединой.

— Чё орешь?! — сердито спросил он Охрименко, распространяя стойкий водочный запах.

— Вот принимай кадра в свою бригаду, — ответил Охрименко, указывая на меня.

Бригадир оценивающе осмотрел меня с головы до ног. Подошел, протянул руку.

— Привет!

— Здравствуйте!

Похоже, он вложил в рукопожатие всю силу. Я выдержал и не стал тут же выказывать свою. Это могло ему не понравиться, обидеть.

— Денис Панкратов-рыжий, — представился бригадир и весело рассмеялся. Это он пошутил. Есть актер Панкратов-Черный. А он, стало быть… В общем, ясно.