Зойкина квартира - [20]

М е р т в о е  т е л о. Ну и что ж, что сидела? И она сидела. (Указывает на Аметистова.) А какой толк?

Р о б б е р. Опозорил ты меня навеки, Иван Васильевич. Наталья Николаевна, примите мое глубочайшее извинение. Вы хотите — я на колени стану!

М ы м р а. Ах, что вы, что вы!

Р о б б е р  (на коленях). Не сердитесь на него. У него, в сущности, золотое сердце. Он из Ростова-на-Дону, домовладелец, симпатичнейшая личность. Но, понимаете, вот…

М е р т в о е  т е л о. Унижайся, унижайся, как насекомое.

А м е т и с т о в  (Мымре). Наталья Николаевна, берите его под ручку. Иван Васильевич, пожалуйте, пожалуйте.

М е р т в о е  т е л о. Спасибо тебе. Один ты порядочный человек. Я тебя знаю, подлец,— ты из Воронежа.

Уходят.

З о я (вырастает из-под земли). Справились?

Р о б б е р. Зоя Денисовна, примите мои глубочайшие извинения, от имени Ивана Васильевича тоже.

З о я. Ну, какие пустяки. Бывает, бывает.

Р о б б е р. У него острое малокровие. Он из Ростова-на-Дону, шампанское бросилось и голову. На коленях молю у вас…

З о я. Ах, что [вы], что вы! Ну, какие пустяки. Бывает. Только… я не знаю, как я с ним распрощаюсь. Он плохо отдает себе отчет в происходящем…

Р о б б е р. Помилуйте, Зоя Денисовна. Я сию же секунду улажу этот вопрос. Сколько я вам должен?

З о я. Двести десять рублей.

Р о б б е р. Слушаюсь. Иван Васильевич тоже?

З о я. Да.

Р о б б е р. Слушаю. (Достает деньги.) Двести десять и двести десять — это четыреста…

З о я. Двадцать.

Р о б б е р. Точно так. Какие у вас математические способности. Зоя Денисовна! Мерси, мерси. От имени Ивана Васильевича тоже. Ваш вечер поразителен.

За сценой гремит фокстрот.

Зоя Денисовна, окажите мне честь. Один тур.

З о я. Ах, я стара.

Р о б б е р. Ах, что вы. Это звучит кощунственно.

Устремляется в танце с Зоей.Херувим в позе китайского божка остается в нише. В его агатовых глазах забота.

М а н ю ш к а (пробегает с подносом). Ты что ж, дурачок, такой скучный сидишь?

Х е р у в и м. Я, Мануска, мало-мало думаю. Куда Газолини пропал?

М а н ю ш к а. Ну, куда пропал? Ключ в кармане был, отпер да выскочил.

Х е р у в и м. Нет, Мануска. Мы мал-мало скоро бези будем.

М а н ю ш к а. Куда там бези! (Убегает.)

А м е т и с т о в  (входя). Херувим, сейчас должна прийти Алла Вадимовна. Понял? Задержи ее в передней и вызови меня или Зою Денисовну. Понял?

Х е р у в и м. Понял.

Аметистов исчезает. Херувим уходит за занавеску. За сценой буйно и весело, под рояль, поют «Светит месяц».

Г у с ь. Гусь, ты пьян. До чего ты пьян, коммерческий директор тугоплавких металлов, не может изъяснить язык. Ты один только знаешь, почему ты пьян, но никому не скажешь, ибо мы, гуси, гордые. Вокруг тебя Фрины и Аспазии вертятся, как легкие сильфиды ^{12}, и все увеселяют тебя, директора. Но ты не весел. Душа твоя мрачна. Почему? Ответь мне. (Манекену.) Тебе одному, манекен французской школы, я доверяю свою тайну. Я…

З о я (внезапно). Влюблен.

Г у с ь. А, Зойка! Вот так мастерская! Ай да пошивочная. Ну, ничего, ничего. Ты гениальная женщина. Хочешь, я выдам тебе удостоверение — предъявительница сего есть действительно гениальная предъявительница. Ах, Зоя! Змея обвила мое сердце, и я догадываюсь, что она дрянь.

З о я. Гусь, стоит ли мучаться? Ты найдешь другую.

Г у с ь. Ах, Зоя! Покажи мне кого-нибудь, чтобы я хоть на время забыл про нее и вытеснил ее из своего сердца, потому что иначе в Москве произойдет катастрофа: Гусь разрушит на Садовой улице свою семейную жизнь с двумя малютками и уважаемой женой… двумя малютками, похожими на него, как червонец на червонец.

З о я. О, мой Гусь, мой старый приятель! Подожди только несколько минут, и ты увидишь такую женщину, что забудешь все на свете. И она будет твоя, потому что кто же с тобой, Гусем, может тягаться!

Г у с ь. Спасибо тебе, Зойка, за такие слова. Зойка, я хочу тебя наградить. Сколько я должен тебе?

З о я. Такие вечера мы устраиваем в складчину, но вы мой друг и гость. Я с вас ничего не возьму.

Г у с ь. Ах, ты не хочешь брать? Но а я хочу давать. Гусь широк, как Волга, когда пылает его душа. Зоя, бери триста рублей.

З о я. Мерси.

Г у с ь. И зови их всех, сзывай, сзывай сюда всех.

З о я (кричит). Лизанька, мадам Иванова.

Г у с ь  (играет на губах кавалерийский сигнал). Я буду всех награждать.

А м е т и с т о в  (вырос из-под земли). Всякий труд достоин награды. Пардон-пардон.

Г у с ь. Администратор! Ты устроил на Садовой улице, в Москве, Париж, в котором отдохнула моя измученная душа! Прими!

А м е т и с т о в. Данке зэр [28]. (Манит пальцами кого-то из-за занавески.)

Л и з а н ь к а  и  И в а н о в а  появляются.

Г у с ь. Вы прямо весталки ^{13}. (Дает деньги.)

Л и з а н ь к а. Рады стараться, ваше превосходительство.

Г у с ь. (целует Иванову). На!

И в а н о в а. В вас есть что-то азиатское!

Г у с ь. (Лизаньке). На!

Л и з а н ь к а. Мерси.

Х е р у в и м  входит.

Г у с ь. А, китаец. Получай, Херувим. Кому бы мне еще дать? Покажите мне еще кого-нибудь, чтоб я мог его озолотить.

М а н ю ш к а  появилась.

З о я. Не надо, Борис Семенович. Ваша щедрость не по советским временам.

Г у с ь. Не бойся, Зоя. Трудно Гуся выставить из денег. (Манюшке.)