– Возможно, – ответила Элен. – Я опасаюсь, что, вернувшись в Хаугтон после отъезда, обнаружу здесь Паулин и Хлою, пытающихся за моей спиной продать имение, а нынешний рай окажется лишь мечтой.
– Ну уж нет, – успокоил ее Макс. – Твои мачеха и сводная сестра никогда не посмеют ступить ногой на твою землю. А если они вернутся в Англию, мне сразу станет известно.
– Ты следишь за ними?
– Мне докладывают об их местонахождении, – признался Макс. – Более того, если они снова захотят поживиться за чужой счет, как в случае с твоим отцом, их потенциальную жертву предупредят. Впрочем, – продолжал он, – им вряд ли потребуются деньги в ближайшее время, ведь у них на счете кругленькая сумма. И не только от продажи Хаугтона.
Элен удивленно округлила глаза.
– Во время переговоров о продаже имения, я упомянул несколько проектов, инвестиции в которые сулят большой процент. Они невероятно обрадовались и, по моим сведениям, сделали крупные вложения. Впрочем, стоит помнить, что большие прибыли всегда сопровождаются большими рисками. У них есть реальная возможность потерять все незаконно нажитые сбережения, – улыбка Макса стала хищной, – и, если это произойдет, у меня не будет к ним сострадания.
Дальнейшая судьба Паулин и Хлои была тем более безразлична Элен.
– Карма, – пробормотала она.
– Как не верить в судьбу, которая привела меня сюда… для встречи с тобой.
Макс поглядел в сторону особняка из светлого песчаника, ставшего уютным, безопасным домом для них и их будущих детей. Удовлетворенно вздохнув, он достал из ведерка со льдом бутылку шампанского.
– Пора повторить!
Элен протянула ему пустой бокал. Макс наполнил его и налил себе веселый шипучий напиток.
– Выпьем за нас, за нашу свадьбу и счастливую жизнь в прекрасном доме!
– За нас! – повторила Элен. – За тебя, мой любимый, сделавший мечту былью.
– В медовый месяц нам придется как следует потрудиться, возвращая дому первоначальный вид после затеянной Паулин реновации. Хорошо, что на чердаке сохранилась старинная мебель.
– И заказать новые занавески, – напомнила Элен.
– Мне всегда нравилась ткань в мелкий горошек, – лукаво заметил Макс.
Элен засмеялась:
– Возможно, они подойдут для детской.
– Ты на что-то намекаешь? – заинтересовался он.
– Нет, но мы подумаем об этом на будущий год. Директрисе надо время, чтобы найти мне замену.
– Ты действительно хочешь продолжить учительскую карьеру? – спросил Макс.
– Обязательно. Не хочу быть бездельницей при богатом муже. Кроме того, без постоянных тренировок я рискую растолстеть, и ты разлюбишь меня, – добавила Элен с ноткой драматизма.
Макс издал низкий рык протеста. Отставив бокал, он привлек к себе Элен.
– Моя богиня, моя львица, если хочешь, можешь превратиться в толстого гиппопотама, но я не перестану любить тебя.
– О, Макс! – прошептала Элен, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Какое счастье, что он любит ее!
Макс поцеловал Элен нежно и трепетно, потом глубоко и требовательно, потом с неутолимой жадностью. Он медленно уложил ее на пол беседки. В лучах заката их тела сплелись, охваченные страстным желанием – проявлением любви, связавшей их навсегда.
