Золотые времена - [93]

58

В мавзолее у Ленина сильно испортился характер. Бывало, сутками лежит, руками кренделя выделывает да еще зубами щелкает.

А мимо-то ведь люди идут – срам на такое смотреть.

– Владимир Ильич, вы лучше ручками не шевелите, а то непорядок, – волнуются верные соратники и ученики. – И зубки некрасивые, гнилые…

А тот – ни в какую.

– Ну, хорошо, товарищ Ленин, – рассердился Сталин. – Если вы не перестанете шалить, мы вынем вас из мавзолея и похороним по-людски. Кого это обрадует?

Ленин подумал – и глаза закрыл.

Но характер у него испортился вконец.

И то верно: мыслей – невпроворот, а кáк их все собрать, когда нет в голове мозгов?!

59

Ленин любил гулять по мавзолею. Бывало, встанет – и ходит, и ходит. Мог часами вот эдак шагать… Раз подошел к дверям, а там – часовой. Простой такой советский парень…

– Что, товарищ, и вам не спится? – вполне дружелюбно спросил Ильич.

– Владимир Ильич, встали?! – ахнул часовой и от разрыва сердца замертво упал.

– Ну, встал, – сердито произнес Ильич. – И лягу, если захочу. Зачем истерики устраивать, не понимаю? – И мигом подозвал другого часового: – Товарищ, уберите этот человеческий мусор.

– Владимир Ильич, встали?! – в свою очередь громко крикнул второй часовой и тоже замертво упал.

На шум прибежал командир:

– Ты кто такой?

– Я – Ленин.

– Неправда! У вас нет мозгов, и вы не можете разговаривать.

– Зато у вас, товарищ, их слишком много, – огрызнулся Ленин и вернулся к себе в саркофаг, откуда мог без помех глядеть по сторонам.

Командир тотчас побежал к высокому начальству и доложил о случившемся.

– А ну покажи! – приказало высокое начальство. – Это что ж такое?!.

Трупы, естественно, нашли, командира обвинили во вредительстве и, не мешкая, расстреляли.

«Архитрудно в наше время жить с мозгами, архитрудно», – рассуждал Ильич, гуляя по мавзолею.

60

Ильичу стало жарко лежать в мавзолее. Но он терпел.

И тут вдруг рядом положили Сталина.

– Ну, Коба, – осторожно начал вождь мирового пролетариата, – ты, понятно, южный человек, к теплу привык. Но что-то архижарко, чересчур уж. Может, после тебя – ты вспомни хорошенько – Генсеком негра посадили?

– Сам ты эскимос, – ответил Сталин, который крепкую дружбу народов ставил превыше всего.

61

Как-то раз Ленин повернулся в своем саркофаге и строго спросил:

– Коба, почему здесь нет туалета для жильцов? Ведь ты же строил мавзолей, ты утверждал проект!

– Зачем тебе туалет, лысый дурак? – окрысился Сталин. – Что, именно здесь приспичило? А ты хозяйским глазом посмотри на всю страну!..

– Вот и прекрасно, батенька, – обрадовался Ленин. – Я всегда верил в инженерную смекалку русского народа и его вождей. Какой у нас размах!..

62

Глядя на сотни тысяч людей, каждый день проходящих мимо саркофага, Ленин думал: «Нет, пока всё так, безработицы в стране не будет. Вон откуда едут! Значит, все – при деле. Я им правильный наметил курс».

63

Ильичу надоело болваном лежать день-деньской в саркофаге, и тогда он придумал себе развлеченье.

Бывало, идут мимо граждане, полные скорби, а он один глаз приоткроет – и зорко так взглянет на каждого. Тут, ясно, крики, истерики, плач…

– Да уймись ты, лысый черт! – не выдержал однажды Сталин. – За каким лешим к людям пристаешь? Ведь приходить не будут! Как ты объяснишь соратникам по партии, зачем мы здесь лежим, если партийная касса не может пополняться?

– А вот – чтоб и в гробу пугать, дурацкая твоя башка. Чтоб был в стране всегда порядок. Архисвоевременная мысль: испуг народный – суть веселие вождя. Ты погоди, усатый, я еще им и подмаргивать начну.

И Ленин засмеялся самым человечным смехом, на который был способен в мавзолее…

64

Когда Сталина глухой ночью выносили из мавзолея, Ленин сказал:

– Ну что, усатый, долежался?

– Меня-то хоть выносят, как положено, – злобно огрызнулся Сталин. – А ты еще дождешься, лысый дурак: тебя отсюда ножками заставят выйти!

65

Раз открывает глаза Ленин, а возле саркофага – Господь Бог стоит.

– Ты чего? – спросил Ильич строго.

– Хотел наконец твою уголовную душу к суду призвать да в ад пристроить.

– Ты, батенька, слова-то выбирай, – обиделся Ильич. – А то привык там у себя… Какой я уголовник?! Я за счастие народное боролся.

– Так ведь завоеванное счастие не стоит и гроша! – ответил Бог.

– А у народа нету денег расплатиться. Я по справедливости решал, чтоб выбирали: или счастье, или – к стенке. И запомни: мы, марксисты, о душе не знаем ничего. Мозги там, печень, селезенка – это да. Но для текущих революционных нужд науки у меня их удалили. И теперь я совершенно чист. Любой возьмется подтвердить.

– Вот как? – сказал Господь. – Ну ладно, отлежись еще. Наверное, действительно не время…

Повернулся и ушел.

«И полежу, само собой! – сердясь, подумал вождь. – Пока я нужен, буду здесь. И до чего же это архитрудная задача – жить и работать для народа в мавзолее!»

66

Лежа в мавзолее, Ленин очень интересовался государственными делами и постоянно просил провести к нему телефон с вертушкой.

Вместо телефона к вождю по ночам подкатывали телескоп и через дыру в потолке показывали небо.

– Вот она, – с важным видом пояснял сопровождающий чекист, – открылась бездна, звезд полна.

– Неужто мы и туда добрались? И всюду