Золотой ястреб - [55]

— Ублюдок! — крикнул дон Луис, продолжая так сжимать горло человека, что глаза его чуть не вылезли из орбит. — Разве ты не знаешь, что «Морской цветок» — это маленькая бригантина, на которой никогда не было больше тридцати двух пушек, и что ты и твой хозяин — настоящие идиоты, если надеялись, что меня можно обмануть? Кто заплатил тебе? Скажи мне, или ты умрешь!

— Я… я не знаю его, милорд, — прохрипел моряк. — Это юный идальго из Лимы. Я не знаю его имени.

Все еще продолжая удерживать моряка, дон Луис обернулся вокруг в поисках человека, который привез его сюда, но второй заговорщик уже исчез в надвигающихся сумерках.

— Юный идальго, — повторил дон Луис. — Гм-мм-мм… если твой язык способен произнести хоть слово правды, то скажи, какого цвета у него глаза.

— Голубые, милорд, — с трудом прошептал моряк. — Я заметил это, потому что они были очень необычными.

— А волосы?

— Они такие же, как у голландцев и англичан.

Дон Луис отпустил его горло и молниеносно ударил его в грудь. Когда человек с трудом разогнулся, он получил еще один жестокий удар в лицо.

Добравшись до берега, дон Луис сел на лошадь и мрачно усмехнулся.

— Ты дурак, Рикардо, — такой молодой, а уже устал от жизни?

В наступившей темноте он поскакал обратно в Лиму.

Бианка стояла рядом с Рикардо перед темным входом в притон, все еще не веря, что это происходит на самом деле. Они поужинали в тихой гостинице, но Рикардо решил показать ей другую сторону Лимы. Это место было темным и неопрятным. Здесь смешались запахи табачного дыма, немытых тел, винных паров и чичи — маисового пива. Кроме того, из этого притона раздавались отнюдь не успокаивающие звуки. Бианке показалось, что некоторые из них были музыкой. Она уже собиралась уйти, сбежать из этого страшного места, но музыка как будто притягивала ее. Бианка застыла на месте, все еще готовая убежать при малейшей опасности, и слушала.

Музыка трепетала, жаловалась и парила в прокуренном воздухе. Она чувствовала, как эта мелодия заставляет трепетать каждый нерв, каждую клеточку ее тела. Ощущения были магическими, завораживающими. Она чувствовала какие-то импульсы, исходящие от играющего на каком-то странном инструменте индейца, и ей показалось, что она сейчас пустится в какой-то странный, сумасшедший танец.

— Вы хотите уйти? — прошептал Рикардо.

— Нет! — воскликнула она. — Нет — это такая магия, Рикардо!

Индеец внезапно бросил играть, повернулся к ним — вся его фигура излучала гордость и достоинство.

— Стол, Титикака, — приказал Рикардо. — И вина — самого лучшего.

— Еда? — поинтересовался индеец.

Рикардо посмотрел на Бианку.

— Да, да! — весело сказала она. — Я снова проголодалась.

— Есть суп с перцем, — уточнил инка, — и пироги с маисом.

— Это индейские блюда? — спросила Бианка.

— Да, они восхитительны.

— Тогда несите все, — воскликнула Бианка.

Теперь, когда музыка больше не завораживала ее, Бианка смогла спокойно осмотреться. Когда ее глаза немного привыкли к темноте, она заметила, что здесь были и другие женщины. Большинство из них были проститутками. Но недалеко от их стола сидела женщина, такая же белая, как и Бианка. Глаза женщины лихорадочно блестели даже сквозь густой дым. Снова и снова она окунала свои аристократические пальцы в чашу и доставала оттуда что-то, что показалось Бианке похожим на красную глину. Бианка повернулась и взволнованно и вопросительно посмотрела на Рикардо.

— Кока, — объяснил он. — Этот продукт чрезвычайно освежает и бодрит, когда его смешивают с глиной и жуют. Индейцы пользуются им, чтобы не чувствовать тошноту в горах. К несчастью, это быстро становится вредной привычкой, и эта величественная сеньора обречена — она скоро умрет в страшных мученьях.

— Это ужасно! — прошептала Бианка.

Но в это мгновенье снова заиграла чарующая музыка и Бианка с удивлением заметила, что величественная сеньора поднялась и начала танцевать, словно подчиняясь не музыке, а какому-то своему внутреннему ритму. Так же внезапно она остановилась и пошла к двери. Бианка тоже было сделала несколько шагов к двери, как будто ее что-то тянуло туда, но Рикардо дотронулся до ее руки. Мгновенно все колдовство исчезло.

— Подожди, — попросил Рикардо. — Сейчас придет Кавадес!

— Кавадес? — переспросила Бианка.

— Жан-Валле Кавадес, — повторил Рикардо. — Смотри, он уже вошел.

Бианка увидела маленького мужчину, который внезапно появился в дверях. Его лицо было ужасающе бугристым, фигура — тонкой и скрюченной, так что казалось, что в его теле были живыми только глаза. Но Бианка заметила, что это были прекрасные глаза. В это мгновение музыка смолкла и все взгляды обратились к вновь прибывшему.

— Кавадес! — это имя сорвалось с губ присутствующих и было похоже на приглашение. Одна из индианок одним прыжком, похожим на балетное па, пересекла комнату и повисла у него на шее. Кавадес презрительно посмотрел на нее и бесцеремонно отшвырнул на пол.

— Кто он? — удивленно спросила Бианка, но Рикардо приложил палец к губам.

— Это великий поэт Лимы, — прошептал он, — хотя эти ослы и не понимают этого.

— Стихи! — закричали женщины. — Иди сюда, Жан, подари нам стихи!

Кавадес окинул их ледяным взглядом.