Золотой возраст - [15]

– Замечал, – ответил я. – А они помирились, этот парень и сестра Бобби, они потом помирились?

– Этого я не помню, – равнодушно откликнулся Эдвард. – Но Бобби уехал в школу на год раньше, чем его собирались туда отправить. Этого он и добивался. Так что, все уладилось.

Я пытался разобраться какова мораль этой истории, она явно подразумевалась, когда поток света из открытой двери хлынул на лужайку, освещавшуюся до этого лишь луной, и тетя Мария вместе с новым викарием вышли из дома и направились к садовой скамейке, за которой плотной стеной, почти целиком огибавшей дом, высились кусты лавра. Эдвард мрачно размышлял.

– Если бы мы знали, о чем они говорят, – сказал он, – ты бы понял, что я прав. Слушай! Давай отправим малыша на разведку!

– Гарольд уже спит, – сказал я, – не думаю, что стоит…

– Вздор, – перебил меня брат, – он младший и должен делать то, что ему велят!

Итак, бедного Гарольда вытащили из постели и проинструктировали. Он, конечно, не пришел в восторг, когда его вдруг поставили на холодный пол и потребовали выполнить задание, не представлявшее для него никакого интереса, но он был преданным и послушным братом. Существовал очень простой способ выбраться из комнаты. Из окна было нетрудно перебраться на крыльцо с железными перилами, что мы обычно и делали, когда хотели тайком сбежать. Гарольд ловко, как крыса, пробрался вниз, его белая ночная рубашка мерцала какое-то время в темноте, на дорожке, посыпанной гравием, прежде чем он пропал из виду среди кустов лавра. Ненадолго наступила тишина, ее неожиданно прервал долгий пронзительный визг, будто скребли чем-то по металлической поверхности, потом послышались звуки борьбы. Наш разведчик попал в руки врага!

Только лень заставила нас поручить такое важное задание младшему брату, но теперь, когда с ним случилась беда, мы мгновенно ринулись на помощь. Не прошло и секунды, как мы спрыгнули с крыльца и поползли, подобно индейцам Чероки, к скамейке, сквозь кусты лавра. Жалостное зрелище предстало нашим глазам. Тетя Мария в белом вечернем платье сидела на скамейке и выглядела, особенно для тети, просто чудесно. Перед ней, на лужайке, стоял разгневанный викарий, держал за ухо нашего младшего брата и, судя по воплям, которые издавал последний, собирался вот-вот оторвать его ухо от головы. Жуткий вой Гарольда мы оценили лишь с эстетической точки зрения, потому что любой мальчишка, побывавший в руках взрослого, легко отличит крик подлинной физической боли от рева, взывающего к милосердию. Гарольд явно использовал в этот момент второй вариант.

– Ну, щенок (я слышал, что викарий сказал «щенок», но Эдвард потом решительно утверждал, что было произнесено слово «чертенок»), рассказывай, что ты здесь делаешь?

– Отпустите мое ухо, – визжал Гарольд, – и я скажу вам истинную правду.

– Хорошо, – согласился викарий, – давай, только не ври слишком много.

Мы без тени волнения ждали обещанного разоблачения, однако, мы недооценили, какой безудержной фантазией и силой воображения обладал Гарольд.

– Я только закончил молиться, – не спеша начал юный джентльмен, – и случайно выглянул в окно. Вдруг, на лужайке, я увидел нечто, от чего у меня кровь застыла в жилах! Грабитель тайком пробирался к дому! У него было злое лицо и потайной фонарик, и он был вооружен до зубов!

Мы слушали с интересом. История, которую рассказывал Гарольд, в таком не типичном для себя стиле, показалась нам странно знакомой.

– Продолжай, – угрюмо сказал викарий.

– Грабитель на секунду остановился, – говорил Гарольд, – и тихо свистнул. Тут же кто-то тихо свистнул в ответ, и из кустов выскользнули две тени. Оба злоумышленника были вооружены до зубов.

– Великолепно, – произнес викарий, – что было дальше?

– Главный грабитель, – воодушевившись, продолжал Гарольд, – подошел к своим гнусным товарищам, и они начали о чем-то шептаться. У него было просто свирепое выражение лица, и я забыл сказать, что он был вооружен до…

– Оставь в покое его зубы, – грубо перебил викарий, – ты слишком зациклился на челюстях. Заканчивай, скорее, свой рассказ.

– Я очень испугался, – снова заговорил рассказчик, опасливо прикрывая рукой ухо, но потом открылась дверь гостиной, и вы, вместе с тетей Марией, вышли на лужайку. Грабители тут же спрятались в кустах. Они явно замышляют что-то недоброе!

Викарий казался озадаченным. Рассказ был таким подробным, с точными деталями, вдруг мальчишка и вправду что-то видел. Бедняга, разве мог он знать, хоть высокопарный стиль рассказа и заронил в нем некоторые подозрения, что Гарольд вольно пересказал бульварный детектив, который дал нам почитать знакомый мальчишка – чистильщик обуви.

– Почему ты не позвал на помощь? – спросил викарий.

– Я очень испугался, – жалобно ответил мальчик, – и потом, мне бы никто не поверил.

– Да, но зачем ты залез в кусты, маленький хулиган? – поинтересовалась тетя Мария.

Даже она, родной по крови человек, не верила Гарольду!

В эту минуту Эдвард тронул меня за плечо и скользнул в густую зелень лавра. Отойдя на небольшое расстояние в десять ярдов, он тихо свистнул. Я свистнул в ответ. Результат был мгновенным. Тетя Мария с визгом вскочила на ноги. Гарольд испуганно оглянулся и рванул во всю прыть, словно заяц, прямиком к черному ходу. Он ворвался в дом, напугал ужинавших слуг и уткнулся в широкую грудь кухарки, своей главной союзницы. Викарий застыл в нерешительности, но тетя Мария кинулась к нему.