Золотое предательство - [4]

— Как его зовут? — настаивал Джордан, включая дворники, чтобы хоть что-то видеть в начавшейся метели.

— Тебе нужно всего лишь отвезти нас к Анне Ричардсон, а не составлять семейное досье, — не выдержал Раиф.

— Найлз, — ответил Тарик. — Больше нам ничего добиться от этой упрямой девчонки так и не удалось. Калила стала первой жертвой проклятия, а теперь еще и Маллика бросила невеста.

Раиф закатил глаза:

— Никакого проклятия не существует.

— Проклятие «Золотого сердца»? — уточнил Джордан.

— Всего лишь глупая легенда, — устало отмахнулся Раиф. Он, конечно, терпеливый человек, но всему есть предел.

— А что насчет этого Найлза? Откуда он появился?

— Он студент.

— Араб?

— Типичный англичанин, — резко ответил Раиф. — Давайте не будем отвлекаться. Сейчас нас в первую очередь интересует Анна Ричардсон.

— А это ты видела? — спросила Анну соседка, Дарби Мерси, следом за ней заходя в дом.

Анна искренне любила Дарби, но сейчас ей хотелось побыть в одиночестве. После общения с Интерполом она мечтала лишь о горячем душе, травяном чае и двенадцатичасовом сне.

— Что видела? — уточнила она, надеясь услышать в ответ что-нибудь простое и короткое.

— Сегодняшний «Инквизитор»?

— Я была слишком занята, чтобы читать газеты.

— Даже мимо газетного киоска не проходила? Ведь все прямо на первой полосе.

— Что — все?

Судя по тону Дарби, ей это «все» точно не понравится. Однако на сегодня проблем и так выше крыши, так что бы там ни было, она как-нибудь справится с этим завтра, после того как хорошенько отоспится и отдохнет.

— Твоя фотография.

Анна устало вздохнула и отправилась на кухню, но вместо чая решила прибегнуть к каберне совиньону. Оба этих напитка помогали ей быстро заснуть, но вино, в отличие от чая, еще и давало ей на время возможность забыть о том, во что превратилась ее жизнь.

— И на чем меня подловили на этот раз?

Она уже не раз попадала на первые полосы газет, особенно после того, как Далтон Ротшильд наврал об их отношениях.

— «Кутерьма на великосветском аукционе», — прочитала Дарби.

— Понятно, — пробормотала Анна, доставая из холодильника бутылку и роясь в шкафчике в поисках штопора. — И что там дальше?

Дарби уселась на высокий барный стул и расправила перед собой газету:

— «Не в силах очистить ни свое собственное имя, ни репутацию своей фирмы после скандала с «Золотым сердцем», Анна Ричардсон решила пойти по давно протоптанной тропинке».

— По какой еще тропинке? — удивилась Анна, откупоривая бутылку.

— Решить все проблемы через постель.

— Через постель Далтона? — Какая-то странная логика. Про них писали уже два месяца подряд, к чему опять возвращаться к этой теме?

— Через постель принца Раифа Коури.

Анна замерла с поднятым штопором в руке:

— Что?

— Ты меня слышала.

— Это что-то новенькое.

— Но у них есть фотография.

— И что с того? — В газетах уже мелькали сотни ее фотографий, и лично ей больше всего нравилась та, на которой она проливает кофе себе на блузку перед Метрополитен-оперой.

— На ней ты целуешь принца.

Анна почувствовала, как кровь отлила у нее от лица.

— И на фотошоп не похоже.

Анна подошла к столику, на котором лежала газета.

— Черт, — выдохнула она, любуясь на себя и Раифа. Она обнимает его за шею, их губы соприкасаются в страстном поцелуе…

— Подделка?

— Это было в Райясе. — Но кто мог тогда их снять?

— Так это правда? — Дарби прямо засветилась от радости. — Ты переспала с Раифом Коури?

— Нет, конечно. Но я его поцеловала. — И как бы ей сейчас ни хотелось свалить все на фотошоп, было бессмысленно отрицать правду. — Мы поцеловались один-единственный раз. И больше ничего не было. Но бог ты мой, это произошло на другом конце света, за высоченными дворцовыми стенами!

Анна невольно вспомнила тот волшебный поцелуй перед тем, как она улетела из Райяса. Можно подумать, что она и так редко его вспоминала.

— А ты и не говорила, что успела в него влюбиться.

— А я в него и не влюблялась. Он — заносчивый нахал, и к тому же твердо уверен, что я — воровка и врунья.

— А он неплохо целуется для заносчивого нахала, — улыбнулась Дарби, еще раз взглянув на фотографию.

— Но это же не я его целую, а он меня, — соврала Анна.

Пусть все действительно и начал Раиф, но она уже через секунду ему с готовностью ответила.

— Так это он в тебя влюбился? — протянула Дарби так, как будто просчитывала все возможные варианты.

— Это не романтический поцелуй, а обычная демонстрация силы. Этакий способ показать, кто тут хозяин.

— Как-то не похоже, чтобы ты сильно сопротивлялась.

Что ж, с правдой не поспоришь, ведь, как бы ей сейчас ни хотелось все изменить, тогда она действительно даже и не думала сопротивляться. Пусть Раиф заносчив и упрям, но при этом он еще и чертовски сексуален и отлично умеет целоваться. И когда их губы встретились, между ними что-то навсегда изменилось, однако Дарби об этом знать не нужно.

Ведь ей и самой непросто было забыть всю ту историю.

— Раиф всего лишь хотел показать, что это — его страна и он может делать в ней все, что захочет, и я ничем не смогу ему в этом помешать. И следующим же рейсом я улетела.

— Например?

— Что — например?

— Ты сказала, что он может там делать все, что захочет. Например?