Золотое дно. Книга 2 - [26]

И словно отвечая на вопрос Никонова, а также на немой вопрос толпы, заместитель директора Помешалов тихим покаянным голосом объявил, что директор ночью улетел в Москву, его срочно вызвали.

— Вот сволочь!.. — сплюнул Варавва. А Хрустов швырнул радиорупор в сторону, на газон с цветами.

— Надо же! — поразился Никонов. — Улетел. И слова не сказал, Утконос!

Ищук рассмеялся.

— Коварный человек. А как же тайга? — Задумался, достал сигаретку. — Полетел властям доложить. Напрасно. От этого акции только упадут в цене. Как думаете, Сергей Васильевич?

Никонов не ответил, он изумленно, открыв рот, смотрел вперед.

— Откуда ты, дедушка? Братеники, это же Семикобыла!

И в самом деле, возле Помешалова появился, опираясь на трость, согбенный, но еще крупный старик с большим мятым лицом, он сиплым голосом что-то произносил. Я вслушался.

— Вы правильно делаете, мои земляки. Это наш труд… это ваша молодость… я целиком на вашей, вашей стороне…

— Молодец, Григорий Иванович! — крикнул ему Хрустов. — Хоть ты и коммуняка, правильно говоришь!

Но в эту минуту из двух машин выбежали семь или восемь милиционеров, схватили под руки Хрустова и Варавву, мигом сунули их на задние сиденья, и через мгновение этих машин уже не было — укатили, распугивая людей сиреной. А перед толпой появился Валеваха и гаркнул:

— Немедленно разойтись! За три минуту не разойдетесь — в вас будут направлены брандспойты, а воды в Зинтате много, сами знаете… Закон есть закон. Если бы Левка пришел ко мне, попросил по-человечески, я бы разрешил митинг, а он считает: он тут главный, а я не легитимный… А он, стало быть, легитимный.

Я зашептал Никонову и Ищуку:

— Что же теперь будет? Может, в Москву на НТВ позвонить?

— Позвоним, позвоним, — пробормотал Ищук.

Мы подождали, пока Никонов пообнимается с Семикобылой. А когда вместе поднялись в гору и целой делегацией — Никонов, Ищук, я и беззубый дед с портретом Сталина — прошли в отделение милиции, нас встретил дежурный, молодой парень с трубкой, прямо-таки Шерлок Холмс. Он вынул трубку изо рта и с улыбкой доложил, что Хрустова и Варавву по распоряжению Валевахи отпустили домой. Что Хрустов упирался, не хотел уходить, звал майора. А майор сейчас в Саракане. И что сейчас лидеры, должно быть, уже дома.

Так закончилась несанкционированная демонстрация, организованная Львом Николаевичем.

19

Весь день Хрустов не выходил из спальни. Как доложила Галина Ивановна шепотом, конфузливо улыбаясь: он плакал. Она носила ему обед — не стал есть…

— Да ну!.. — громко восклицал, сидя за столом, Сергей Васильевич. — Всё путём, Левка! Главное, ты сделал втык Валерке. Пусть побольше считается с интересами народа.

«Интересно, — подумал я. — Теперь он как бы на стороне Хрустова. Что-то произошло между ним и Туровским? Когда? Или он с Ищуком нашел общий язык? Приглядеться бы попристальней к Тарасу Федоровичу. Теперь уж когда в тайгу полетим. Если полетим. Если меня возьмут».

— Вот я, например, у себя на ГЭС, — продолжал Никонов, пригубив рюмку водки и перекрестив пальцем оба своих ордена на груди. — Я оплачиваю счета по электричеству своим рабочим. А когда ГЭС запустим, они все у меня, кто работал, будут бесплатно пользоваться электричеством.

— Здорово, — откликнулась Галина Ивановна.

— А как же, — хмыкнула жена Никонова. — Сережа понимает.

Хрустов не откликался.

Раздался звонок в дверь.

— Наверно, Туровский, — прошептала Галина Ивановна и встала. Но на пороге появился Илья.

Он приехал один, без невесты. Пробурчал, склонясь, переобуваясь в домашние тапочки, что Инночке после вчерашнего перелета не здоровится, что, кстати, Туровский звонил из Москвы, прилетает завтра утром. И что если погода будет хорошая, можно будет выбраться на вертолете в тайгу.

— Только Инну я туда не возьму, — пророкотал садясь за стол Илья. — Девушка боится вертолетов, они падают.

— Тогда и тебе там делать нечего, малыш, — улыбнулся Никонов. — Какая же это свадьба.

— Да ну, еще медведь выйдет… или зэк какой… — поддержала мужа Татьяна Викторовна.

— Мы здесь подготовим застолье, — сказал Илья. — Снимем кафе «Кантегир». Я договорюсь. Я поехал?

— А обед? — ахнула мать. — Борщ сварила.

— Мы уже пообедали. — И густым шепотом сын спросил. — Папа переживает?

Никонов изобразил руками что-то вроде волн в воздухе. Дескать, отдыхает, все будет славно.

— Посиди, посиди с нами, — попросил он Илью. — Как жизнь-то? Чего уж тигр так горячится. Это же не прихоть Валеры. Так по всей стране получилось.

Илья посмотрел на мать. Та быстро улыбнулась.

— Что я могу сказать, дядя Леша? Я еще пацаном работал в геодезической экспедиции, мне было наплевать на приватизацию. Это девяносто второй, папа?

Отец не ответил. Мать, во все глаза глядя на красавца-сына, кивнула.

— Обсуждалось два варианта. Была у стариков идея выкупить ГЭС — продать все коттеджи, машины, золотые колечки и выкупить. Это папа предложил. Смешная, конечно, идея, хотя народу тысячи… только вот как оценивать «маму», тогда никто не знал. Варавва и сгорел на этой неудаче! Он все продал, а когда понял, что ни к чему его крохи, выкупить обратно не смог… построился заново и сердце надорвал… ладно еще, сестра ему из Минусинска корову подарила… Тем временем было создано открытое акционерное общество, акции поделили между собой всякие наши начальники, прежний директор, его замы… Один из них застрелился, у него, сказывали, было на два миллиона долларов этих бумаг. Может, прижали, семье стали угрожать… Но тогда и рядовые работники кое-что получили, просто люди с ГЭС, не инженеры даже, купили машины… даже те, кто успел всего год отработать…