В восьмидесятых годах минувшего века мне выпала радость дружить с молодыми строителями крупнейшего на свете сооружения в Саянах, которое нынче, может быть, пока вы читаете эту книгу, и перестанет существовать…
Потороплюсь рассказать.
Сам я тогда работал начинающим сотрудником в городском краеведческом музее, собирал экспозицию «Героическая современность». От нас до Саян часа три-четыре езды автобусом, при первой же возможности я наведывался в поселок строителей Вира, чтобы поглазеть на громоздящуюся до облаков, вогнутую, вроде стреляющего лука, стену и послушать рассказы бывалых людей, да и безусых хвастунов. Конечно же, привозил в музей фотографии знаменитых крановщиков, сварщиков, выклянчивал сувениры, подаренные стройке космонавтом Гагариным, генсеком КПСС Брежневым, заезжими иностранцами (у нас всё сохранится целее!), а также набирал пачками плакаты и листовки…
Но как-то незаметно строительство затянулось, да и когда пустили первый ток, особого шума не было, потому что ГЭС еще не была официально введена в эксплуатацию — так выгоднее для местных властей. А в более поздние годы я не имел уже возможности бывать в Саянах — переехал в другой город, куда меня переманил исторический музей Сибири, где я занялся экспозицией трагических времен гражданской войны и теперь все свое время проводил в архивах.
Конечно, я слышал, что гигантская стена в горах уже вовсю работает на энергосистему страны, что из-за нее судятся тамошние областные власти с Москвой, но в наши вольные и смутные дни везде судятся, везде кипят страсти… ничего особенного…
Но вот когда я узнал — да еще из набатного сообщения московского НТВ — что в Саянах, в поселке Вира третью неделю голодают бывшие строители эпохального сооружения во главе со свои лидером Л.Н.Хрустовым, во мне словно всё упало. Левка! Ты теперь лидер?! И что такое там происходит?! Милый, смешной, худенький, как девочка! Если ты не поешь пару дней, ты же свалишься без сознания! Я ли тебя не помню?! Что случилось-то???
Попросив на работе дать мне хотя бы три дня по личным делам, я, чтобы сэкономить время, вылетел самолетом на юго-восток. Затем меня ожидала привычная уже дорога: электричка, автобус. На этот раз автобус не маленький, не «пазик» с носиком, как в давние годы, а «Мерседес», черный, длинный, с зеркальными окнами, конечно, бэушный, купленный в Германии, но все еще крепкий, с кондиционером…
Погода напряглась знойная, в начале июля здесь, в выжженных степях перед Саянами, температура под 40. Да и когда уже въезжаешь в мраморные и гранитные горы, едва ли становится прохладней, разве что только дует по ногам да влажно, как в бане…
Ехать оставалось самое большое час, но вдруг автобус резко затормозил — дорога вдали была перегорожена двумя синими милицейскими машинами, а перед нами замерли легковые и грузовые машины. И по правую руку от нас вверх по склону горы карабкалась, осыпая камушки, толпа в сотню человек.
— Что такое?.. — заговорили пассажиры.
— Опять?!
— Что опять?!
К автобусу подбежал с рупором кривоногий мужичок в кепке, в черной майке с «золотым» вышитым орлом на груди и джинсах, с красной повязкой на руке, он что-то хрипло кричал.
— Что, денег за проезд требуют? — спросил ехавший рядом с мной человек, как ныне говорится, кавказской национальности.
— Да нет, эмчеэсовцы веселятся… — пояснил другой пассажир. — Требуют выйти.
— А что, теракт?! — закатила глаза полная женщина с рюкзаком.
— Да нет… учения.
Какие глупости! Нехотя мы вышли из автобуса, нас было человек сорок.
— Бегом в гору!.. — с надсадой, даже слегка приседая, орал человек с рупором. — До отметки! Видите флаг? Раз-два!..
Флаг мы видели, до него, до площадки, где уже скучилась и смотрела вниз толпа, метров двести. Зачем мы туда должны лезть?!
— Говорят вам, учения МЧС! На предмет волны… если плотину прорвет… — шепотом объяснил один из ехавших с нами, молодой парень с крохотными наушниками в ушах: он в дороге слушал музыку, жевал и при этом еще перелистывал книжонку в кровавой обложке.
Насчет волны, помню, говорили и про Красноярскую ГЭС. Дескать, если грянет землетрясение и плотина повалится, то при разнице высот между верхним и нижним бьефом в 110 метров рванет гора воды — по одним расчетам 32 метра, по другим 60 — которая снесет Красноярск…
«Так что же, есть опасения?.. — думал я, ковыляя в гору мимо прутиков багульника с серыми листьями, ярко красных, уже высохших цветков саранки, перешагивая округлые курумы, скользя по галечнику и по прилипшей к земле поросли малинового чабреца. — Или учения проводят на всякий случай?».
Отдышавшись наверху, я разговорился с угрюмым хакасом, одетым жарко для такой погоды: в деловом костюме, с бордовым галстуком на груди (явно едет в командировку).
— Вы не видели, какие скреперы работают в Гадаевском районе… горы земли катят… А на другом берегу монолит из бетона лепят, чтобы Саракан защитить. — И шепотом добавил. — Трясется плотина, ползет…
— Да быть того не может! — воскликнул я. — Я там бывал с первых дней, с перекрытия Зинтата. Там такой «зуб» у плотины! Никуда не поползет! — И даже похвастал. — У меня альбом фотографий тех времен.
