Знание-сила, 2006 № 10 (952) - [14]

Экстенсивные методы в земледелии, когда прибавка продукта получается за счет увеличения посевных площадей и потребления воды, — тупиковый путь. Особенно он губителен в водопользовании: брать чистую воду кубокилометрами, загрязнять ее в десятки, сотни раз выше предельно допустимых концентраций и «возвращать» в таком виде природе, как это делается в Москве, — никаких рукотворных морей не хватит. Только замкнутый водооборот с предельной степенью очистки (на уровне регенерации) — грамотный рецепт от водного голода.

В этой истории рано ставить точку. Никто не знает когда, но проект в том или ином виде будет обязательно осуществляться. Центральная Азия — геополитически исключительно важный регион, и мировое сообщество должно быть заинтересовано в том, чтобы здесь были спокойная обстановка, нормальные условия жизни и продуктивного труда. Неслучайно сегодня на самом высоком уровне обсуждаются варианты переброски в Среднюю Азию стока индостанских рек.

Китай приступил к крупномасштабным работам на Иртыше, сколько воды он заберет из этой реки, а сколько останется Казахстану и России — никто не знает. Правительство Китая собирается перебросить часть стока южных рек в северные области, которые испытывают острую нехватку пресной воды. Для лучшего обеспечения водой северных регионов страны, в том числе и самого Пекина, планируется соединить реки Янцзы, Хуанхэ, Хай и Гуай. Надо будет построить каналы общей протяженностью более тысячи километров.

Однако у противников проекта поворота рек вспять свое мнение: правительству стоит сначала попытаться внедрить более совершенные сельскохозяйственные технологии.

Великий «поворот рек», возможно, осуществят в Бразилии: утвержден амбициозный проект поворота части русла реки Сан-Франсиску в засушливые северо-восточные регионы. Стоимость его — 4,5 миллиарда реалов (около 1,7 млрд, долларов). Из основного русла Сан-Франциску будут выкачивать до 61 кубометра воды в секунду.

Археологи нашли в Междуречье Тигра и Евфрата оросительные системы с засоленными почвами, заброшенные еще в XVII веке до нашей эры. Ученые предполагают, что именно по этой причине пришли в упадок некоторые здешние государства того времени.

И сегодня мудрость хозяина состоит не в том, чтобы захлебнуться в воде, а в том, чтобы утоление жажды не перерастало в безудержную ее порчу.

С. Голубева

Государственная экологическая экспертиза: будущее уже было

Если мы не хотим, чтобы все экологические проблемы, постоянно возникающие на огромной территории страны, решал исключительно Президент России, необходимо воссоздать государственный орган, который бы профессионально этим занимался.

Такой орган у нас уже был. О том, как он создавался, работал, менял названия, был переподчинен, а потом разделен на несколько практически уже не работающих, рассказывает нашему корреспонденту начальник Управления государственной экологической экспертизы в 2000-2002 годах С. Голубева.

— Неужели Чернобыль так повлиял на партийное руководство, что оно решило вдруг защищать окружающую среду?

— Чернобыль, я думаю, стал последней каплей. Долгие годы природу покоряли, совершенно не думая о последствиях. В конце концов, стали происходить странные и страшные веши: моря высыхали, исчезала рыба, огромные территории приходилось признавать зоной экологического бедствия, в которых уже была невозможна нормальная жизнь. Гигантомания переустройства природы породила идеи строительства дамбы у Невской губы и Катунской ГЭС и, наконец, проект переброски части стока северных рек.

Кульминацией, конечно, стал Чернобыль. Взрыв АЭС обнаружил полную неготовность всех служб страны к такому повороту событий. Никто не разрабатывал план действий в случае аварии. Никто не знал, как будет распространяться радиация, и появление радиоактивных пятен то там, то туг было для всех полной неожиданностью. Специалисты, конечно, могли все это просчитать заранее, построить прогнозы — но им никто не задавал таких вопросов.

Со всем этим надо было что-то делать.

— И тогда поступили самым привычным административно-бюрократическим способом: создали еще один Комитет ?

— Совершенно верно: уже в декабре 1988 года был создан Государственный комитет по охране природы, отвечавший за экологическую экспертизу, экологический контроль и мониторинг состояния окружающей среды.

— И в жестких рамках сугубо бюрократической системы вам всем предстояло, начиная практически с нуля, добиваться немыслимого: чтобы наши советские и российские менеджеры, с которых всегда спрашивали исключительно план и рентабельность, вдруг начали задумываться о птичках и рыбках, отходах и почве?

—По порядку: мы начинали не совсем с нуля; Госплан и Госстрой уже давно приглашали экспертов, которые оценивали, как хозяйственный проект соотносится с окружающей средой. Нет, птички и рыбки их, конечно, волновали мало, а вот состояние почвы, объем речного стока — безусловно. Они могли сказать: здесь невозможно построить такую электростанцию, сток воды недостаточен. Или: предприятие здесь построить нельзя, не хватит природных ресурсов для его работы. Постепенно они нарабатывали опыт оценки связей природы и хозяйственной деятельности. И заставляли делать что-то для охраны природы, хотя бы из соображений экономической целесообразности.