Приближалась середина восьмидесятых, и накал кампании как бы предварял взрыв общественной активности времен перестройки.
Проект переброски части стока сибирских рек в Среднюю Азию и Казахстан заморозили на стадии технико-экономического обоснования (ТЭО). 14 августа 1986 года ЦК КПСС постановил прекратить по нему работы.
Конечно, серьезная аргументация противников проекта поворота сибирских рек, широкая гласность, которую приобрела дискуссия, и решимость оппонентов Минводхоза отстаивать свою позицию сыграли огромную роль в том, что от проекта отказались. Однако знающие люди обращают внимание на дату окончательного решения (1986) и утверждают, что главную роль тут сыграло отсутствие политической воли высшего руководства страны действовать вопреки общественному мнению (что случалось ранее неоднократно и всегда — не в пользу общественности, иногда даже очень не в пользу) и его сосредоточенность на совсем других проблемах. Эта иронически-пессимистическая мысль заслуживает внимания: она вызывает подозрение, что гигантский бессмысленный проект может возродиться, как только ситуация будет хоть немного благоприятствовать этому.
Что, кажется, и происходит...
Кстати, в Центральной Азии за последние годы мало что изменилось. Местные специалисты пишут, что вода здесь используется по-прежнему расточительно, а состояние орошаемого земледелия — плохое. Так зачем же туда подавать еще дополнительную воду?
Сибирские ученые — против...
«Зачем тянуть лишнюю реку в Среднюю Азию, когда для эффективного земледелия в этих районах достаточно более рачительно использовать уже существующие там оросительные системы? — говорит заместитель директора Новосибирского института экономики СО РАН академик Вячеслав Селиверстов. — Ни одна среднеазиатская страна не вынесет инвестиционной нагрузки проекта — он не окупится никогда».
«Изъятие даже 5 - 7 % воды из Оби может привести к негативным долгосрочным изменениям: нарушению функционирования рыбного хозяйства, изменению теплового баланса больших территорий Российской Арктики, — считает заместитель директора института доктор географических наук Юрий Винокуров. — Дальше последуют изменение климата на обширных территориях, нарушение экосистем Нижнего Приобья и Обской губы, утрата тысяч квадратных километров плодородных земель в Зауралье. Экологический ущерб, нанесенный таким строительством, может составить миллиарды долларов».
Губернатор Омской области Леонид Полежаев (по профессии он гидромелиоратор, 23 года проработал в Казахстане инженером-гидростроителем, возглавлял строительство канала Иртыш-Караганда — Джезказган) считает, что строительство канала не уложится в 10- 15 миллиардов долларов, цифра возрастет минимум втрое, не считая расходов на эксплуатацию.
Жители Омской области уже сейчас ежедневно расплачиваются за вмешательства в природный водообмен. Уровень Иртыша в последние годы значительно понизился из-за того, что Казахстан нещадно эксплуатирует свои гидроэлектростанции. А в позапрошлом году Китай развернул исток Иртыша — реку Черный Иртыш — на себя, и Иртыш обмелел еще сильнее. Строительство канала, который понесет воду обратно на юг, и вовсе представляется апокалипсисом. Экологи предвещают катастрофу для всей Сибири: обмеление рек и заболачивание почв, климатические катаклизмы: граница холода в Сибири сместится еще больше на юг.
Просто — не всегда хорошо. Но очень соблазнительно
Кремль уже давно хотел бы сократить зависимость нашей экономики от экспорта нефти и газа, одновременно увеличивая темпы экономического роста. «Поворот рек» вроде бы тут кстати. Вода, в отличие о нефти, ресурс возобновляемый, да к тому же безальтернативный. Без волы человеку никак нельзя, и течет она к нам сама, так что и делать-то особо ничего не надо. Спрос на воду растет, а у нас ее много. Вот и возникает соблазн превратить воду в новый стратегический продукт российского экспорта.
Есть и другой резон. Как Америка выкарабкалась из Великой депрессии во многом благодаря масштабным рузвельтовским проектам строительства дорог и прочей инфраструктуры, так и Россия могла бы добиться ускоренного экономического роста за счет крупных проектов типа «поворота рек».
Оппоненты же считают, что цена такого роста может оказаться слишком высокой. Повыше, чем у прочих великих (вечных) строек, например, БАМа. Да и риск потратить на стройку миллиарды без ясных перспектив их возврата слишком велик. А если строить на государственные средства, то придется забыть о пенсиях, росте зарплат, медицине и здравоохранении. Проще оставить все как есть и выезжать на старых добрых нефти и газе. В конце концов, вода-то никуда не денется. Глядишь, когда-нибудь дойдет дело и до нее.
Парадокс, имеющий решающее значение для всей современной цивилизации: на Земле 71 % всей территории покрыт водой и только 29 % — суша. И при этом человечество уже испытывает жесточайший дефицит воды. Напрашивается вывод: разумное решение проблемы водного голода не там, где ищем. Ученые мира все больше и больше объединяются на единой платформе: проблема не в нехватке воды, а в абсолютно неправильном ее использовании.
