Знание-сила, 1998 № 08 (854) - [39]
15 июня 1977 года мы с Сашей Сорокиным вылетели в Якутию, в аэропорт Чокурдах на Индигирке, в дальних окрестностях которого и должны были выполнить нашу нелегкую миссию. Эдуард Назаров ждал нас уж на месте. Сам процесс сбора яиц был тоже продуман: мы арендуем в Чокурдахе вертолет с опытной командой и летим в поисках гнезд.
Все было хорошо, но погода нас подвела, и мы провели несколько дней, созерцая покрытое низкими, стремительно летящими тучами небо: аэропорт был закрыт. Наконец, нам дали «добро», и вертолет взлетел, направляясь к невидимой цели. Это произошло 1 июля 1977 года. Операция началась.
Первый наш полет мы вспоминаем с ужасом. Препятствия возникали одно за другим. Однако, когда с датчиков вертолета поступил сигнал о том, что горючее на исходе, в термостате у нас лежало четыре стершиных яйца. Дальше все пошло по нашему расписанию: сначала рейсовым самолетом в Москву там передача термостата приехавшей американке из МФОЖа и последний бросок через Лондон в Мэдисон, штат Висконсин. В Мэдисоне яйиа были немедленно помешены в специальный инкубатор. Весь путь от гнезд стерхов в безлюдной, непроходимой, неприветливой и незнакомой тундре до уютного инкубатора в Мэдисонском университете, путь длиной более чем в 17 тысяч километров был проделан всего за сорок три часа. Мы выполнили все требования американских коллег и друзей. Мы торжествовали. Но главное торжество наступило после того, как была получена телеграмма от Джорджа Арчибальда, сообщившего, что два стсршонка благополучно вылупились и чувствуют себя хорошо. Это была полная победа.
Конечно, два стершонка, да еще обе самки, не могут стать родоначальниками вольерной размножающейся группировки. Поэтому на следующий год мы снова были в индигирских тундрах, и результатом стали еще пять журавлят. А затем мы поняли, что без нашего собственного российского питомника нам не обойтись. Такой питомник был создан в 1979 году в Окском государственном заповеднике, и его директором спал орнитолог В.Панченко. С тех пор и по сегодняшний день Володя Панченко — один из самых главных и верных патриотов спасения стерхов.
Чтобы заселить новый питомник, нам снова пришлось лететь в тундру. Особенно удачным был второй наш вылет в 1980 году. Тогда мы привезли и без потерь инкубировали шестнадцать яиц стерха. Все птенцы выросли и вместе с теми, которые были в Америке, составили достаточно большую и пригодную для разведения группу. В установленные природой сроки журавлята выросли, повзрослели и наконец приступили к размножению сначала в питомнике МФОЖ, а затем и у нас, в Окском заповеднике.
♦ Птенец американского журавля
• Члены семьи стерхов во время дальней миграции держатся вместе.
Конечно, не обошлось без потерь, без горьких разочарований, без серьезных трудностей, но так или иначе сейчас мы в состоянии получить столько яиц и птенцов стерха, сколько нам нужно, без ограничений, хоть сотню. Первый этап программы успешно завершен. Стерх как биологический вид не исчезнет.
Теперь со всей остротой встал перед нами следующий этап работы — возвращение в природу выращенных в искусственных условиях журавлей. Мы называем этот процесс репатриацией (возвращением на родину). Это было тем более своевременно, что к тому времени были получены новые данные о стерхе, которые внесли коррективы в наши планы. Прежде всего, наши китайские коллеги нашли в 1981 году зимовку якутской популяции стерха. Это оказалось большое мелководное озеро Поянт, соединяющееся с рекой Янцзы в среднем ее течении. Здесь совместно с японскими, даурскими и черными журавлями зимует и стерх, причем численность его достигает почти трех тысяч особей. Факт этот оказался не только поразительным, ибо мы насчитали в Якутии не более ста пятидесяти пар, но и необъяснимым: где же проводят лето эти массы стерхов? Что это за птицы? То, что среди зимующих стай регулярно оказывается не более ста пятидесяти первогодков, которых легко отличить от старых птиц по рыжему оперению, наталкивает на мысль, что большинство зимующих на озере Поянт стерхов — неполовозрелые птицы, проводящие лето где-то в глуши таежных болот Восточной Сибири. Ведь стерхи приступают к гнездованию лишь в возрасте пяти-шести лет, значит в популяции должен быть большой резерв негнездяшихся журавлей. А мы не видели их в якутских тундрах!
Второе открытие — обнаружение гнездовий стерха в низовьях реки Оби. Первые сведения мы получили косвенным путем: в 1979 году нам был доставлен стерх, пойманный птенцом в районе реки Куноват группой туристов и выкормленный жительницей поселка 1орки Т.П.Солдатовой. В 1981 году мы организовали экспедицию в этот район, и Саша Сорокин обнаружил с самолета «АН-2» восемь пар стерхов, из них пять пар пар отчетливо гнездящихся. Все эти стерхи были найдены на непроходимых обширных болотах среди тайги, в бассейне Куновата. Так приоткрылась еще одна завеса над тайнами жизни одной из самых загадочных птиц — стерха. Наконец, неожиданно была обнаружена зимующая группа стерхов (десять- двенадцать птиц) в Иране, на южном побережье Каспия.
Но были и менее приятные новости. Длительные работы американцев по восстановлению популяции американского журавля не принесли успеха: «запечатленные»{* Запечатление (импринтинг) — процесс формирования образа партнера по виду, происходящий в раннем детстве в ограниченный «критический период».} на приемных родителей, канадских журавлей, птенцы не признавали своих настоящих родичей, а канадские журавли не желали образовывать пары с крупными белыми журавлями. Проект, на который израсходованы буквально миллионы долларов, остановлен. Мне особенно больно за Рода Дрюена, который «угробил» на него несколько лет жизни.
