И опять вспоминалась история открытия высокотемпературной сверхпроводимости, которой отвечает простой, но весьма специфический состав вещества. Может, для холодного термояда тоже нужна какая-то особая, весьма редкая комбинация факторов, лишь случайно реализующаяся в удачных опытах? Эти соображения стимулировали продолжение исследований, тем более что для них не требовалось дорогостоящего многотонного оборудования, как для «горячего термояда», аппаратура была доступна любой студенческой и заводской лаборатории. Изобретателей и многочисленных любителей физики охватила «термоядерная лихорадка». То и дело появлялись сенсационные сообщения о том, что наконец-то найдены условия стабильной реакции и теперь дело лишь за ее практическим воплощением. Сообщалось о наблюдении нейтронов и гамма-квантов, отсутствие которых весьма смущало физиков. В журналах печатались графики скоростей наработки различных изотопов в реакциях холодного синтеза... Настоящая эпидемия открытий!
Большая часть этих сенсационных выводов не выдерживала критики и быстро опровергалась контрольными измерениями.
Однажды меня пригласили в одну из заводских лабораторий, где на большой электролитической установке, «заряженной» тяжелой водой, получали гелий — явное доказательство термоядерной реакции. Анализы, выполненные до электролиза, не обнаруживали никаких следов этого элемента, а после трехчасового пропускания тока они отчетливо проявлялись. Эксперимент повторялся многократно на протяжении нескольких недель, и всякий раз появлялся гелий. Честно говоря, я готов был поверить в термоядерную реакцию — анализы делали квалифицированные химики и в точности измерений сомнений не было. Лишь через несколько дней, после консультаций с опытными электрохимиками, я понял, в чем тут дело. Стекло и некоторые другие детали установки абсорбировали гелий из окружающего воздуха, где он всегда присутствует в небольших количествах При нагревании в процессе электролиза гелий выделялся и приборы его фиксировали — никаких чудес. Это типичный случай: точные измерения и неверная их интерпретация. Можно сказать и по-другому — методические погрешности.
Сегодня часто говорят о явлениях «за гранью». Существуют даже -специальные телепрограммы, демонстрирующие зрителям необъяснимые на первый взгляд, противоречащие науке явления. Как правило, большинство из них — следствие методических погрешностей, случайных или умышленных, как это бывает в фокусах.
В бурный поток «термоядерного кладоискательства» попали и некоторые серьезные физики. Так, в 1993 году японская телеграфная компания NTT объявила, что проблема решена финансируемой ею группой физиков, в составе которой были известные имена. В течение одного дня стоимость акций компании подскочила на 8 миллиардов долларов! Однако после того как стали известны детали, специалисты быстро нашли в них ошибки. Стоимость акций, понятно, упала. Неплохой заработок для тех, кто успел вовремя развернуться!
Через год сенсационными сообщениями взорвалась итальянская пресса, сообщившая об изобретении прибора, который устойчиво выделяет 50 ватт избыточной тепловой мощности. Термоядерная реакция протекает внутри помещенного в водородную атмосферу никелевого провода, нагреваемого электрическим током до нескольких сотен градусов. Никель, как и палладий, обладает свойством впитывать водород. И снова сенсация оказалась мыльным пузырем — воспроизвести результаты никому не удалось, хотя в некоторых публикациях утверждается, что изобретатели утаили главную тайну своей технологии (то, что сегодня называют ноу хау) и продолжают работы в секретном порядке. Вряд ли...
Промежуточные итоги?
Неужели опыты Понса — Флейшмана и все многочисленные последующие эксперименты безрезультатны и «термояд на столе» — всего лишь мираж? Ведь в ряде опытов наблюдался хотя и неустойчивый, но определенно избыточный выход энергии!
Итог подвели две недавние международные конференции — одна в Монте-Карло, недалеко от новой лаборатории Понса, другая в окрестностях японского города Саппоро, где построена хорошо оснащенная лаборатория специально для изучения холодного термоядерного синтеза.
Нужно сказать, что основная часть таких исследований сегодня проводится в Японии или в других странах, но при финансовой поддержке японских компаний, например, знаменитых «Тойота» и «Хонда». За последние годы на эти цели были истрачены десятки миллионов долларов. Не удивительно, что наиболее обстоятельные и надежные данные получены именно японскими учеными. В трех тщательно проведенных экспериментах ими было доказано, что выводы Понса и Флейшмана о большом тепловыделении ошибочны. В их опытах слишком грубо учитывались процессы теплообмена с внешним окружением прибора. При точных измерениях отношение прироста энергии к ее затратам оказалось равным 1,25±0,35, то есть в пределах точности экспериментов никакого избытка энергии не замечено.
Можно, конечно, пытаться оспаривать этот вывод, упирая на то, что средняя величина указанного отношения все же сдвинута в сторону значений, больших единицы, но это не очень убедительно. Другое дело, когда в опытах Понса — Флейшмана она в сотни раз превосходила единицу!
