Знание-сила, 1997 № 08 (842) - [9]
Отпочкование города не происходит, потому что у нас есть мэрия; есть префектуры как ее подотделы, а дальше нет ничего, кроме чисто номинальных мальчиков для битья.
И. П.: — Города ист, пока нет самоуправления?
В. Г.: — Конечно, потому что нет горожанина. У нас и вообще городов нет. И не было никогда в российской истории. Ну Новгород, может, и был — трудно сказать. У нас не города, а поселения городского типа разного размера.
Что такое горожанин? Налогоплательщик и субъект владения городом, а не только объект управляющего воздействия. У нас есть всероссийская элитная тусовка. В городах среднего калибра, на 400— 500 тысяч, элита хотя бы персонально друг друга знает. Возникает такое поле, которое может порождать городское сообщество. Впрочем, может и не порождать. Любой столичный город в этом отношении ущербен, он разобщает. Он сильней представлен как столица.
Эти две ипостаси, столичная и городская, с трудом разделимы, но такое разделение возможно. Только его надо специально производить, выращивая горожан и их сообщество, как это делается и в Европе, и в Америке. Пока такой политики не просматривается, и нынешнее руководство к ней вовсе не тяготеет.
И. П.: — А зачем в старых европейских городах нужна такая работа? Там это сообщество и так есть?
В. Г.: — Ничего подобного, во многих местах его не было. Со времен средневековья произошло огосударствление муниципальной жизни. Города, с одной стороны, задавила мощь ставшего сильным государства, с другой — рвала на части индустриализация, потом это усилили войны. И только в шестидесятые, когда отошли от войны, началась контрреволюция городов против государства. И жителей городов — против монополии чиновников на управление городом. Почти во всех больших государствах отношения горожан и государственной власти — до сих пор нерешенная проблема.
— Выгодно иметь самоуправляющийся город?
— Чисто экономически это в конечном счете снижает неизбежные социальные выплаты, дотационное бремя бюджета. Собственника жилья выгоднее иметь, чем нанимателя. Ассоциированных нанимателей выгоднее, чем неассоциированных. С точки зрения менеджера, это себя показало еще и повышением качества управления. В Вашингтоне за пятнадцать примерно лет само появление так называемых согласовательных советов, как считают эксперты, улучшило качество инвестиционных проектов на 10—12 процентов. Наконец, в социальном плане: обогащение социальных связей, новые вне- профессиональные возможности для самореализации улучшают здоровье, социальный климат, уменьшают преступность. Соответственно уменьшается и нагрузка на бюджет. Так что это выгодно. Не от любви делят власть с сообществом и терпят его. Сначала с сопротивлением — никакая бюрократическая структура по природе своей не хочет делиться функциями. Все, что не она, хуже, чем она. Это было преодолено.
Городское сообщество проявляет себя по-разному. В Америке это прежде всего соседство, в Европе его не очень-то и знают. Здесь граждан объединяют разного рода клубы: садоводов, филателистов, любителей животных, защиты прав психических больных, родственников больных раком и так далее. У нас вроде ассоциаций всяких тоже немало, но они нигде не представлены как лоббирующая сила, как субъект городской политики. Они себя не осознали в этом качестве, кроме историко-охранных или экологических движений. Других движений нет.
На самом деле, мы за десять лет пробежали безумно много. Во-первых, появляется, пусть незначительная, но часть народонаселения, которая решает свои проблемы сама. Она обучается и начинает обучать других. И даже испытывать потребность в квалификации. Это, конечно, меньшинство, но ведь самое ценное, активное меньшинство. С каждым из них связано около десятка людей, на которых они влияют самим фактом своего существования.
Второе: худо-бедно разучили понятие «бюджет» в реальном смысле. Экономическое понимание начинает замещать чисто предметное, вещное, отраслевое. Медленно, трудно, туго — но сдвигается.
Наконец, формируется огромный слой сферы обслуживания, который вобрал в себя структурную безработицу. Когда говорят о среднем классе — простите, детский наив, на это нужны поколения. Но сфера деятельности среднего класса кристаллизовалась, начинает укрупняться, отстраиваться — уже не просто ниша, а живая динамичная структура.
Проект мавзолея Ленина. 1924 год А, Щусев
— Значит, Москва на подъеме?
— Она одновременно на всех витках. С одной стороны, оживление экономическое и культурное, от дансингов до множества новых театров, которые худо-бедно живут. Тут город на подъеме. А вот вся система жизнеобеспечения на спаде. Это разнонаправленные векторы — тоже ничего уникального, бывало в жизни других городов и не такое. Наше положение усложняется одномоментностью катастрофы в огромных жилых массивах.
Многофункциональный общественно-деловой центр в районе станции метро «Юго-Западная», архитектор М. Кузьмин. 80-е годы
Комплексная реконструкция Тверской улицы. Поперечный разрез подземного перехода. Проект мастерской А. Ахмедова
Я уже говорил о непреложных законах городского существования, которые повсюду действуют одинаково. Первый из них — закон жизнеспособности жилой части городской среды. Самый жизнеспособный — какой-нибудь Мышкин, город с усадебной застройкой. Он несокрушим, он может только погореть и заново отстроиться. Колодец есть? — Вода есть. Крыша есть? Прохудится — я сам ее починю. Плохо ли, хорошо, но починю. Город из усадеб устойчив, он требует минимума средств на поддержание.
