Посетитель приглашается в путешествие по «информационной супермагистрали». При входе он получает индивидуальную карточку со штриховым кодом, с помощью которой можно выбрать себе виртуального проводника («Макс, социальный работник» или «Эрика, сотрудница телевидения»). Путь гостя по информационному пространству автоматически регистрируется системой, так что он сам является чем-то вроде пакета данных и так получает самое непосредственное представление о перемещении информации по сети. В ходе экскурсии можно поучаствовать в компьютерных симуляциях: игра на бирже, диспетчерская авиационная служба, оборудование телефонной станции. При выходе путешественник получит листок с подробнейшей записью его прогулки по музейному информационному пространству.
Музей обладает уникальными коллекциями компьютерной техники. Здешнее собрание исторических счетных машин и роботов — единственное в своем роде. Наиболее известный экспонат — Walk — Trouah Computer — модель персонального компьютера высотой с дом, свободно перемещаясь внутри которой можно получить наглядное представление о движении битов и байтов. Музей не только хранит, но и творит компьютерную историю: в 1994 году он устроил в Интернете виртуальный аукцион исторических «железок» — святых мощей компьютерной революции.
Постоянно совершенствующиеся компьютерные технологии искушают человека несказанной легкостью фальсификации. Возьмем, к примеру, фотографию, ив которую мы уже привыкли полагаться, как на документ (конечно, если не заявлено о фотомонтаже или коллаже как особом жанре изобразительного искусства). С помощью разнообразных программ возможна фальсификация фотоизображений любой степени сложности: нескольких нажатий клавиши достаточно, чтобы удлинить ноги фотомодели, разгладить морщины на лице кинозвезды, убрать неуместную усмешку с лица политического деятеля, слегка передвинуть объекты, чтобы умещались в нужном формате...
Все более совершенными становятся также компьютерные программы для обработки фотоизображений, которые столь дешевы, что доступны практически каждому. Любой, у кого есть достаточно мощный компьютер последнего поколения, снабженный дисководом для CD-ROM-диска, может заняться фальсификацией фотографий: вносить или удалять искажения, с помощью программы «Auto-van-Gogh-Eflekt» превратить ее в экспрессионистское полотно, повысить резкость изображения или сделать линии размытыми и т. п. Если при ретушировании или фотомонтаже было еще возможно уличить фальсификатора на основании изображения-оригинала, то теперь это абсолютно невозможно: все экземпляры технически одинаково совершенны, так что оригинала как такового просто не существует. Из этого, казалось бы, простого обстоятельства вытекает множество серьезных проблем: может ли теперь фотография быть вещественным доказательством в суде? как будет обстоять дело с авторским правом в этой области?
Многие фотографии в газетах и журналах, якобы отображающие реальность, являются такими вот компьютерными коллажами, о чем читатель даже не подозревает. Компьютер открыл новое измерение изобразительной лжи: манипуляция сегодня популярна как никогда, к тому же дешева и технически проста. Создается впечатление, что определенный уровень технического совершенства сам по себе снимает этические вопросы.
Нигде компьютер не представляется столь целесообразным, уместным и безобидным, как в делопроизводстве. Но здесь возникают те же проблемы. После победы «компьютерной революции» в офисе контроль над служащими упростился невероятно. И теперь ничто, кроме чувства приличия, не может помешать начальнику просматривать электронную почту сотрудников, используемую во многих учрежденческих компьютерных сетях для внутреннего информационного обмена. Компьютеры регистрируют также автоматически, кто, когда и с каким документом работал, какие ошибки при этом допустил (представьте, что кто-то просматривает все ваши черновики). И пользуются этим в офисах весьма широко, так что психическая нагрузка на служащих «под колпаком» постоянного неослабевающего контроля значительно увеличивается. Этот пример показывает, в частности, что анонимность и техническая опосредованность компьютерной коммуникации необычайно способствуют безболезненному преодолению моральных запретов типа «нехорошо читать чужие письма», «нехорошо подслушивать», «частная жизнь неприкосновенна» и так далее.
Медицина — та сфера нашей жизни, применение компьютерных технологий в которой никогда не подвергается критике. Все, что способно уточнить диагноз, облепить страдания больного или повысить эффективность лечения, приветствуется безоговорочно. В первую очередь речь идет, конечно, о диагностике и хирургии. Видимо, страх перед хирургическим вмешательством (то есть нарушение границ и единства нашего тела) настолько силен, что все средства хороши, только бы усовершенствовать данный процесс.
Эффективность обучения медиков — неизменно актуальная проблема. А в ней на первом плане — труп как наглядное пособие и материал для экспериментов. Но даже при массовом теперь обычае завещать свое тело науке упомянутые тела не покрывают потребности. Потому не удивительно, что проект двух медиков из Колорадского медицинского научного центра по созданию компьютерной анатомической модели человека получил большую финансовую и моральную поддержку. Начали, подобно Творцу, с мужчины. Два с половиной года во всех штатах подыскивали подходящий труп двадцати-шестидесяти лет, не выше 183 сантиметров, не толстого и не худого, без хирургических швов и тяжелых внутренних повреждений, без каких бы то ни было протезов, со здоровым скелетом. Наконец, в августе 1993 года в Техасе такой труп нашелся. Процедура физического и компьютерного препарирования была длительной и сложной. Впервые в истории труп был расчленен на небывало мелкие кусочки — ломтики толщиной в миллиметр. Объем данных составил 20 млрд байт; отныне точнейшее отображение нормального среднего американца хранится на 35 CD-ROM-дискетах. Компьютерного Адама можно изучать, вскрывать или оперировать бесконечное число раз. Признанный при жизни здоровым, он может служить эталоном при постановке диагноза и, наоборот, на его основе можно «моделировать» изменения отдельных органов, общего состояния тела и т. п.
