Знак четырех. Собака Баскервилей - [51]

– Пара указаний, не более. Отправитель сделал все, чтобы скрыть свою личность. Адрес, как видите, нацарапан неровными печатными буквами. Однако же «Таймс», как правило, не попадает в руки малограмотных людей. Следовательно, мы можем предположить, что письмо послал человек образованный, но желавший выдать себя за простого. К тому же он старался скрыть свой почерк, а значит, не исключено, что вам знакома его рука. Заметьте опять же, что слова наклеены не ровной линейкой, а как попало. «Жизнь», к примеру, явно выскочила вверх. Это может свидетельствовать о небрежности составителя или о волнении и спешке. В целом я склоняюсь ко второму предположению, поскольку очевидно, что письмо важное и вряд ли автор был просто небрежен. Если же он торопился, то встает интересный вопрос, к чему такая спешка, ведь письмо, отправленное рано утром, непременно попало бы к сэру Генри до того, как он покинет отель. Автор боялся, что ему помешают? Кто?

– Тут мы уже углубляемся в область гаданий, – заметил доктор Мортимер.

– Скажите лучше, в область оценки предположений и выбора наиболее вероятных. Здесь воображение служит науке, но все наши мысли строятся на основе фактов. Назовите это гаданием, но я почти уверен, что адрес писали в отеле.

– Бога ради, с чего вы это взяли?

– Если вы присмотритесь, то увидите, что и перо, и чернила причинили автору немало досады. В одном слове автор дважды поставил кляксы; адрес коротенький, а обмакивать перо в чернильницу пришлось три раза: чернил было на донышке. Едва ли кто-то доведет до такого состояния собственные перо или чернильницу – а уж чтобы весь прибор… Но вы ведь знаете, какие перья и чернила бывают в отелях, причем повсеместно. Да, я возьму на себя смелость сказать, что, если мы, осмотрев корзины для мусора в отелях вокруг Чаринг-Кросс, найдем изрезанную передовицу «Таймс», нетрудно будет добраться и до человека, отправившего эту странную записку. Эй-эй, и что здесь такое?

Холмс тщательно изучал листок, поднеся его поближе к глазам.

– Ну?

– Ничего. – Он отбросил записку. – Полулист чистой бумаги, даже без водяных знаков. Пожалуй, из этого необычного послания мы извлекли все, что возможно. А теперь, сэр Генри: не случилось ли с вами за то время, что вы в Лондоне, еще чего-нибудь интересного?

– Нет, мистер Холмс, пожалуй, нет.

– Может, за вами кто-то следил, подсматривал?

– Чувство такое, словно я попал в герои бульварного романа. С какой такой стати кто-то станет за мною следить?

– К этому мы как раз подходим. Но сперва не поделитесь ли с нами чем-нибудь еще?

– Зависит от того, что вы считаете достойным внимания.

– Нашего внимания достойно все, хоть немного отличное от обыденной рутины.

Сэр Генри заулыбался.

– Ну, о том, как живут британцы, я пока мало что знаю, так как почти не выезжал из Штатов и Канады. Но надеюсь, пропажа одного ботинка у вас не относится к обыденной рутине.

– У вас пропал один ботинок из пары?

– Дражайший сэр, – вмешался доктор Мортимер, – его просто не туда положили. Когда вернемся в отель, ботинок найдется. Стоит ли отвлекать мистер Холмса подобными мелочами?

– Да, но он спрашивал о чем-то, что хоть немного отличается от обыденной рутины.

– Именно, – подтвердил Холмс, – обо всех подобных происшествиях, какими бы дурацкими они ни казались. Так вы говорите, у вас пропал ботинок?

– Ну или его не туда засунули. Вчера вечером я выставил свои ботинки перед дверью номера, а к утру нашел только один. От лакея, который чистит обувь, ничего добиться не удалось. Самое неприятное, что я только-только купил их на Стрэнде и еще ни разу не надевал.

– Если не надевали, то зачем их чистить?

– Так ведь кожаные, а их еще ни разу не ваксили. Вот зачем.

– Так, значит, вы прибыли в Лондон вчера и сразу же отправились в магазин за ботинками?

– Мне много чего пришлось купить. Доктор Мортимер меня повел. Видите ли, раз я теперь сквайр, надо и одеваться прилично, а то я у себя на Западе привык ходить в чем попало. Купил, кроме всего прочего, и коричневые ботинки, шесть долларов отдал, и вот одного уже нет, даже поносить не успел.

– Кража как будто совершенно бессмысленная, – заметил Холмс. – Признаюсь, я склонен присоединиться к доктору Мортимеру: ботинок скоро найдется.

– Ну вот, джентльмены, – решительно заявил баронет, – я вроде бы выложил все то немногое, что знаю. Пришло время вам исполнить обещание и рассказать подробно, в чем дело и чего нам ждать дальше.

– Вполне разумно, – согласился Холмс. – Доктор Мортимер, думаю, лучше всего будет, если вы сейчас изложите историю, которую мы с Ватсоном уже слышали.

Дождавшись разрешения, наш ученый приятель извлек из кармана тот же манускрипт и повторил свой вчерашний рассказ. Сэр Генри Баскервиль весь обратился в слух и только время от времени изумленно восклицал.

– Похоже, наследство мне досталось вместе с проклятием, – заключил он, когда пространный рассказ был окончен. – Конечно, я еще в раннем детстве слышал о собаке. Любимая семейная байка, но я никогда не принимал ее всерьез. Что до смерти дяди… у меня в голове все перемешалось – и ничего пока не понять. Сдается мне, вы и сами не знаете, к кому тут обращаться: к полиции или к священнику.