Знак четырех. Собака Баскервилей - [53]

– Не представляю себе, что еще вы могли предпринять.

– Заметив кэб, я должен был тут же повернуть в противоположном направлении. Тогда бы я смог не торопясь взять другой кэб и, выдерживая дистанцию, последовать за первым, а еще лучше поспешить прямиком к отелю «Нортамберленд» и караулить там. Дождавшись, когда наш неизвестный сопроводит Баскервиля в отель, мы бы взяли игру в свои руки и выяснили, куда направляется сам соглядатай. Однако же мы проявили неосмотрительность, которой незамедлительно воспользовался наш противник, выдали себя и потеряли след.

Занятые этим разговором, мы медленно брели по Риджент-стрит, меж тем как доктор Мортимер со своим спутником давно скрылся из виду.

– Нет никакого смысла за ними следовать, – проговорил Холмс. – «Хвост» исчез и больше не вернется. Нужно обдумать, какие у нас остаются на руках карты, и приступить к новой игре. Вы запомнили человека из кэба?

– Только бороду.

– Я тоже… из чего следует, что она, скорее всего, фальшивая. Умному человеку, когда он выполняет столь деликатное поручение, борода требуется только для маскировки. За мной, Ватсон!

Холмс свернул в окружную курьерскую контору, где его тепло приветствовал управляющий.

– А, Уилсон, вижу, вы не забыли небольшое дельце, которое я, по счастью, помог вам уладить?

– Как же, сэр, не забыл. Вы спасли мое доброе имя, а может быть, и жизнь.

– Ну-ну, дружище, вы преувеличиваете. Помнится, Уилсон, среди ваших подчиненных есть парнишка по фамилии Картрайт, который выказал некоторые способности во время того расследования?

– Да, сэр, он и сейчас у нас числится.

– Не могли бы вы его вызвать? Спасибо. И будьте добры, разменяйте мне пятифунтовую банкноту.

На вызов управляющего явился парнишка лет четырнадцати с приятным смышленым лицом. В его взгляде, устремленном на знаменитого сыщика, читалось почтительное восхищение.

– Дайте мне справочник по гостиницам, – попросил Холмс. – Спасибо! Смотрите, Картрайт, вот названия двадцати трех гостиниц, которые расположены вблизи Чаринг-Кросс. Видите?

– Да, сэр.

– Вы обойдете по очереди их все.

– Да, сэр.

– Для начала вы каждому швейцару дадите по шиллингу. Вот вам двадцать три шиллинга.

– Да, сэр.

– Скажете, что вам нужно просмотреть вчерашний мусор. Мол, важная телеграмма была отправлена не по тому адресу и вы ее ищете. Понятно?

– Да, сэр.

– На самом деле вы будете искать внутреннюю страницу «Таймс» с прорезями, которые сделаны ножницами. Вот вам «Таймс». Вот эта страница. Ее нетрудно узнать, правда?

– Да, сэр.

– Швейцары направят вас к рассыльным, которым вы тоже дадите по шиллингу. Вот еще двадцать три шиллинга. Наверняка в двадцати гостиницах вам сообщат, что вчерашний мусор сожгли или увезли. В остальных трех вам покажут кучу бумаги, и вы ее перероете, чтобы найти нужную страницу. Шансов у вас немного. Вот на всякий случай еще десять шиллингов. До вечера пошлете мне на Бейкер-стрит телеграмму с отчетом. А теперь, Ватсон, нам остается только запросить по телеграфу фамилию кэбмена под номером две тысячи семьсот четыре. Потом, чтобы заполнить время до ланча в отеле, заглянем на Бонд-стрит в какую-нибудь из картинных галерей.

Глава V Три оборванные нити

Шерлок Холмс обладал удивительной способностью при желании полностью отрешаться от текущих дел. Необычное расследование, нам порученное, на два часа оказалось забытым: Холмс ушел в созерцание картин современных бельгийских художников. По пути из галереи в отель «Нортамберленд» он говорил только об искусстве, хотя представления о нем имел самые примитивные.

– Сэр Генри Баскервиль ждет наверху, – сообщил портье. – Он просил сразу проводить вас к нему.

– Не возражаете, если я загляну в книгу записи постояльцев? – спросил Холмс.

– Нисколько.

В книге после Баскервиля было отмечено две фамилии: Теофилус Джонсон с семейством, из Ньюкасла, и миссис Олдмор с горничной, из Хай-Лодж, в Олтоне.

– Наверняка это тот Джонсон, с которым я знаком, – заметил Холмс, обращаясь к носильщику. – Адвокат, волосы седые, прихрамывает?

– Нет, сэр, это мистер Джонсон – владелец угольной шахты. Очень подвижный джентльмен, не старше вас.

– Насчет его занятий вы, верно, ошибаетесь?

– Нет, сэр! Он останавливается у нас уже не первый год, и мы его хорошо знаем.

– Тогда все понятно. А вот насчет миссис Олдмор; вроде бы помнится фамилия. Простите мое любопытство, но часто бывает: ищешь одного знакомого – и тут же натыкаешься на другого.

– Леди со слабым здоровьем, сэр. Ее супруг – бывший мэр Глостера. Всегда селится у нас, когда бывает в Лондоне.

– Спасибо; боюсь, не имею чести быть с ней знакомым. Эти расспросы, Ватсон, помогли нам выяснить один важный факт, – продолжил Холмс вполголоса, когда мы поднимались по лестнице. – Теперь мы уверены в том, что те, кто интересуется нашим приятелем Баскервилем, не стали снимать номер в том же отеле, что и он. Выходит, они с него не спускают глаз, но не хотят попадаться ему на глаза. Факт, говорящий о многом.

– О чем же?

– О том… Эй, дружище, да что тут такое творится?

На верхней площадке лестницы мы столкнулись с сэром Генри Баскервилем. Багровый от гнева, он сжимал в руке старый грязный ботинок. Вначале он только разевал рот, но, когда вернул себе дар речи, его американский выговор сделался еще заметнее, чем утром.