Знак четырех. Собака Баскервилей - [49]

– Наверное, крупномасштабная карта?

– Очень. – Холмс развернул на колене кусок карты. – Вот участок, который нас интересует. А вот, в самом центре, Баскервиль-Холл.

– В окружении лесов?

– Именно. Как мне представляется, тисовая аллея, хотя она здесь не названа, тянется вдоль этой линии. Пустошь, как видите, находится правее. Вот эта небольшая группа строений – деревушка Гримпен, вотчина нашего приятеля доктора Мортимера. В радиусе пяти миль вокруг нее все жилища можно сосчитать по пальцам одной руки, и стоят они вразброс. Вот упомянутый доктором Лафтер-Холл. А в этом доме, скорее всего, живет натуралист Стейплтон, если я правильно запомнил его фамилию. Вот две фермы – Хай-Тор и Фаулмир. В четырнадцати милях оттуда – большая каторжная тюрьма Принстауна. Пространство между всеми этими пунктами занято дикой, безжизненной пустошью. Такова сцена, где была разыграна недавняя трагедия, обстоятельства которой мы, возможно, сумеем воссоздать.

– Безотрадное, должно быть, место.

– Да, обстановка самая подходящая. Если дьяволу вздумалось вмешаться в дела человеческие…

– Выходит, вы тоже предполагаете сверхъестественное вмешательство?

– Разве дьявол не может взять себе помощников из плоти и крови? Для начала перед нами встают два вопроса. Первый – идет ли вообще речь о преступлении, а второй – какого рода это преступление и как оно было совершено? Разумеется, если доктор Мортимер прав и мы имеем дело с силами, неподвластными обычным законам природы, то это кладет конец нашему расследованию. Но прежде чем обратиться к этой гипотезе, надо исключить все остальные. Если не возражаете, окно уже можно бы закрыть. Как ни странно, я заметил, что концентрированный воздух способствует концентрации мысли. Я еще не дошел до того, чтобы забираться для размышлений в ящик, но такой вывод из моей теории напрашивается сам собой. Вы уже обмозговали это дело?

– Да, днем я долго о нем размышлял.

– И к чему пришли?

– Оно очень запутанное.

– Безусловно, в нем есть своеобразие. Примечательные черты. К примеру, эти изменившиеся отпечатки ног. Что вы о них думаете?

– Мортимер сказал, что этот отрезок пути сэр Чарльз прошел на цыпочках.

– Он просто повторил то, что на дознании заявил какой-то болван. С чего кому-то ступать по аллее на цыпочках?

– Что же тогда?

– Он бежал, Ватсон, отчаянно бежал, спасая свою жизнь, бежал, пока не разорвалось сердце, а потом рухнул ничком.

– От чего он бежал?

– Эту загадку нам и предстоит решить. Судя по некоторым признакам, он пустился бежать, потому что был смертельно напуган.

– Откуда вы знаете?

– По-моему, то, что напугало сэра Чарльза, приближалось со стороны пустоши. Если это предположение верно (а оно весьма правдоподобно), то нужно было потерять со страху разум, чтобы бежать не к дому, а от него. Если принять на веру показания цыгана, то получается, что сэр Чарльз с криками о помощи бежал как раз туда, где меньше всего мог надеяться эту помощь получить. Опять же, кого он ожидал этой ночью и почему в тисовой аллее, а не у себя дома?

– Вы думаете, он кого-то ждал?

– Сэр Чарльз был человек немолодой, слабого здоровья. Вечерняя прогулка – почему бы и нет? Однако дорога была сырая и погода ненастная. Не странно ли, что он проторчал на месте пять или даже десять минут, как остроумно исчислил по сигарному пеплу доктор Мортимер, от которого я никак не ожидал подобной проницательности?

– Но он постоянно прогуливался по вечерам.

– Вряд ли он каждый вечер надолго задерживался у калитки. Напротив, согласно свидетельствам, он не любил приближаться к пустоши. Но в ту ночь он кого-то ждал. На следующий день он собирался в Лондон. История начинает складываться, Ватсон. Она становится связной. Могу я попросить, чтобы вы передали мне скрипку? Все дальнейшие гадания отложим до завтрашнего утра, когда доктор Мортимер и сэр Генри Баскервиль почтят нас визитом.

Глава IV Сэр Генри Баскервиль

Позавтракали мы рано, и Холмс, одетый в халат, стал ждать обещанных посетителей. Наши клиенты проявили точность: с десятым ударом часов в гостиную вступил доктор Мортимер, за которым следовал молодой баронет. Последний оказался невысок, подвижен, темноглаз, с густыми черными бровями, по виду лет тридцати, очень крепкого сложения; на лице его были написаны энергия и дерзость. Он был одет в кирпичного цвета твидовый костюм и имел внешность человека, который много времени проводит на открытом воздухе; однако твердый взгляд и спокойная, уверенная манера держаться безошибочно обличали в нем джентльмена.

– Сэр Генри Баскервиль, – представил гостя доктор Мортимер.

– Ну да, – кивнул тот, – а самое странное, мистер Шерлок Холмс, что, если бы мой друг доктор меня сюда не привел, я бы явился к вам и без приглашения. Как я понимаю, вы занимаетесь разгадыванием головоломок, а мне этим утром попалась такая заковыристая, что самому никак не одолеть.

– Прошу садиться, сэр Генри. Если я правильно понял, с вами после прибытия в Лондон произошло нечто необычное?

– Ничего уж такого важного, мистер Холмс. Похоже, просто шутка. Такое вот письмо, если это можно назвать письмом. Пришло сегодня утром.