Значит, я умерла - [71]

Я держала клубничину над головой кинкажу. Он ухватился за нее крохотными лапками с когтистыми пальчиками и аккуратно надкусил. Его глаза заглянули в мои. Я погладила его по головке — шерстка была гладкая, точно бархатная.

— Ты ему понравилась, — сказала Джульетта. — От людей часто одно разочарование, то ли дело звери…

— Он такой хорошенький! Кому могло прийти в голову скормить его крокодилу?

— Мы часто ведем дела с разными мутными типами. Но ты ведь уже это знаешь, не так ли?

— Бен Норткатт так говорил. — Я гладила кинкажу, притворяясь, что этот разговор мне не особенно интересен. — Но он ведь лжец. Он сказал, что моя сестра — преступница. Хотя она была совсем не такая.

Я решила прибегнуть к психологии наоборот, и мой маневр сработал. Если б я задала Джульетте прямой вопрос, та наверняка увильнула бы от ответа. Но стоило мне похвалить сестру, и она тут же взъелась.

— Ну, конечно, разве можно представить, чтобы добродетельная Кэролайн замарала ручки, — съязвила она. — Вряд ли она тебе об этом рассказала, но Кэролайн была полностью посвящена во все махинации Трэкстонов. Твоя сестра любила деньги.

— Она помогала людям, — возразила я. — И много тратила на благотворительность.

— Устраивать званые обеды и праздники еще не значит заниматься благотворительностью. Это значит красоваться в качестве хозяйки праздника в разных людных местах, где тобой и твоими нарядами будут восхищаться.

— Бен Норткатт и есть та тараканья проблема, о которой ты говорила вчера с отцом? — Вчера у Трэкстонов я весь остаток дня ломала голову над тем, о чем же у них шла речь на самом деле. Точно не о насекомых, раз Каро посоветовала им заплатить деньги. И вдруг все встало на свои места.

Джульетта кивнула:

— Он уже не первый месяц вокруг нас ошивается. Грозится написать большую разоблачительную статью, но, стоит ему получить деньги, тут же исчезает. Прямо как белка с желудем.

— Сегодня, когда я его видела, он был сердит. Белка не получила свой желудь?

— Не получила — и не получит.

— Я солгала, когда сказала, что ничего ему не рассказывала, — призналась я. — Каро написала мне перед смертью письмо, которое я получила в день ее похорон. Там было написано, что Тео убил свою первую жену. Я спросила об этом твоего отца, и он практически подтвердил это. А ты в курсе?

— Я видела Тео в ту ночь, когда это случилось, — ответила Джульетта. — Отец сообщил мне, что заказал самолет, и велел отвезти Тео в клинику для наркоманов. С тех пор я ненавижу своего брата всеми фибрами души.

— Потому что он убийца?

— Потому что отцу плевать. Он сказал мне, что я не должна винить Тео ни в чем, что это была случайность. Я даже заболела тогда. Что бы ни натворил мой братец, отец всегда находил оправдания его выходкам. Не знаю почему. Со мной все всегда было наоборот — что бы я ни делала, как бы ни старалась, отцу всегда было мало и плохо. — И она уставилась на статую Анубиса, как будто ждала, что каменный бог разгадает эту загадку.

— Я в нашей семье черная овца, — сказала я. — Уверена, для тебя это новость.

— То-то я удивлена. — Джульетта улыбнулась — улыбнулась по-настоящему, а не ухмыльнулась, как обычно. — Тео оставил мне сообщение на голосовой почте, и оно так и крутится у меня в голове со вчерашнего дня. Отец вечно твердит мне, что я не должна нападать на Тео. Но если кто и изгадил ему жизнь, так это родители.

Глава 40 Тео

Когда я прилетел, мне прямо из аэропорта хотелось бежать к Тедди, но я сдержался и, выйдя из такси, пошел не к себе, а в дом моего отца напротив. Дворецкий открыл мне дверь, поприветствовав меня замороженной улыбкой, и повел к отцу. В доме было холодно, как всегда, но воздух, казалось, потрескивал от напряжения, точно перед грозой.

Недвижное, будто каменное, лицо отца напоминало морду рептилии.

— Возвращение блудного сына, — приветствовал он меня. — Ну как съездил?

— Я здесь, чтобы сказать тебе одно: гори ты в аду.

— Неужели так плохо? — продолжал отец тем же несерьезным тоном. — А мне всегда нравился весенний Берлин… Мы жили там несколько лет, пока я отлаживал европейскую сторону бизнеса. Ты, наверное, не помнишь…

У меня даже голова закружилась, пока я слушал его болтовню. Я пришел бросить ему вызов, а он ведет себя так, словно между нами все по-прежнему.

— Ты убил Мирей, — сказал я. — Ты превратил мою жизнь в пытку — заставил меня поверить в то, что я убийца! Я заберу сына, и мы уедем куда-нибудь далеко-далеко, где нет тебя.

— Что ж, попробуй, — ответил он. — Нет никаких свидетельств того, что ты способен обеспечить ребенку нормальный дом. Больше того, нет никаких свидетельств того, что ты и сам нормален. Так что подумай прежде, как это все будет выглядеть в суде, а уж потом принимай решения.

— Ты убил Мирей, — повторил я. — Тебя что, совсем совесть не мучает?

— Нет, Тео, я никого не убивал. И могу доказать, что меня даже в Берлине в ту ночь не было. — Он не мигая смотрел мне прямо в глаза. — Полагаю, ты встретился с Клаусом во время твоей небольшой прогулки.

— И он признался, что нанял Мирей по твоей просьбе.

— Как это на него похоже — свалить всю вину на меня… Не знаю, что он там сотворил с этой женщиной, но на моих руках ее крови нет.