Значит, я умерла - [49]

— Понятно. Мы тут каждый день имеем дело с теми, кто берет правосудие в свои руки. Некоторые из них даже хотят кому-то добра, вот только кончается это всегда плохо.

Слова Гори показались мне горькими. Но спорить было трудно. Отец сам отказался вызвать полицию или поехать к врачу, но на следующий день ему стало плохо, он слег с лихорадкой. Мой удар ножом не мог убить его сам по себе, но отец подхватил сепсис и провел пару недель в больнице.

Мать навещала меня в Психиатрическом центре Кридмора, куда меня упекли, чтобы провести психиатрическую экспертизу и выяснить, есть у меня преступные наклонности или нет. «Зачем ты это сделала, ягненок? — спрашивала она меня нежно, с певучим ирландским выговором. — Какой ужас…»

«Он же хотел тебя убить, — отвечала я ей. — Я нашла твое письмо».

«Какое письмо?»

«То, в нашей Библии».

При упоминании Библии мать перекрестилась.

«Оно не предназначалось для твоих глаз, ягненок. Мне жаль, что ты его нашла».

«А я рада, что нашла его. Теперь он получил по заслугам».

«Ты не права. Ему нужна помощь. Как и всем нам, наверное».

…От воспоминаний у меня задрожали руки. Чтобы скрыть это, я сцепила пальцы.

— То, что случилось с моим отцом, не имеет никакого отношения к смерти Каро.

— Как раз имеет, и самое непосредственное, — заявил Гори. — Ты считаешь, что мужчины, у которых не складываются отношения с женами, заслуживают смерти.

По всей видимости, мое понимание выражения «не складываются отношения» отличалось от его собственного, но я не стала поднимать эту тему.

— Я считаю, что каждый имеет право на справедливость.

— Но жаждешь мести, — возразил Гори. — А это не одно и то же. Не буду притворяться, что понимаю, каково тебе сейчас; скажу только, что ты ступила на зыбкую почву.

— Я не понимаю, какое отношение события из давнего прошлого моей семьи имеют к тому, что происходит сейчас.

— Обри Саттон-Брейтуэйт хочет, чтобы мы завели на тебя дело за то, что ты сделала с ним вчера, — сказал Вильяверде. — Мы объясняли ему, что ты сейчас в стрессе, но он…

— Обри? — Я вытаращила на него глаза. — Но ведь он сам на меня набросился!

— И тем не менее ты сидишь перед нами совершенно невредимая, ни синяка, ни царапины, — возразил Гори. — А вот у него сломаны два ребра и сотрясение мозга.

— И по заслугам, — буркнула я мрачно. Вряд ли я так уж сильно его отделала. Травму головы он вообще, скорее всего, симулировал.

— Почему по заслугам?

Было бы соблазнительно предаться ярости. Хотелось опрокинуть стол, вырваться из участка, найти Обри и разбить ему башку, как яйцо. Меня остановила только память о маме.

— Может, позвоним моему адвокату? — сказала я. — Его зовут Хьюго Ларайя. Он работает в компании «Каспер Питерс Макнэлли».

— Мы знаем такого адвоката, — подтвердил Гори. — И знаем, что у тебя нет на него денег.

— А вот в этом вы ошибаетесь, как и во многом другом, — возразила я. — Где тут у вас телефон?

Глава 27 Дейрдре

Не могу сказать, что у меня было ясное представление о том, как должен выглядеть всесильный адвокат Теодора Трэкстона, но парень, который вскоре вошел в комнату для допросов, обманул бы ожидания любого. Хьюго Ларайя словно явился с костюмированной вечеринки по мотивам романа «Великий Гэтсби», где играл в крокет. Он был весь в белом, от элегантных остроносых кожаных туфель до мягкой фетровой шляпы. Копы вытаращились на него так, словно он у них на глазах шагнул в комнату прямо со страницы книги.

— Привет, я Дейрдре, — поздоровалась я.

— Моя любимая новая клиентка, — ответил Ларайя с улыбкой.

— Мы только… — начал было Гори, но Ларайя предостерегающим жестом выставил вперед руку.

— Я знаю, что вы затеяли, — произнес он с расстановкой, сверля полицейских взглядом, который заставил их опустить глаза. — Я уже говорил со свидетелем протеста, которому мисс Кроули пожаловалась на сексуальные домогательства Обри Саттон-Брейтуэйта.

Услышав это, я вспыхнула. Думать о себе как о жертве мне было так же приятно, как сидеть на муравейнике.

— Свидетелем протеста? — переспросил Вильяверде.

— Теодором Трэкстоном, — сказал Ларайя. — Уточню — старшим. — Ларайя сел со мной рядом. — Всего десять минут ушло у меня на поиски информации об этом Обри, и знаете, что я обнаружил? Множественные случаи вождения в нетрезвом виде — раз. Пара обвинений в нападении — два. И несколько обвинений в сексуальных домогательствах и даже изнасиловании — три. А вы тут сидите и гнобите его очередную жертву, как будто она и есть преступница. Одумайтесь, джентльмены! Включите мозги.

— Отец Обри позвонил в службу контроля АДА[11], — начал оправдываться Гори, — прислал им копию медицинского освидетельствования. Они передали информацию нам.

— Мы знали, что Дейрдре недавно потеряла сестру, и захотели помочь, — вставил Вильяверде.

— А, так вы, значит, помогали ей, обходясь с ней как с правонарушителем? — повторил Ларайя. — И после этого полицейские еще удивляются, что граждане им не доверяют… — Он перевел взгляд на меня: — Дейрдре, пойдем отсюда.

Я ошарашенно смотрела на него:

— Так я могу идти?

— Тебя же не арестовали, — сказал Ларайя. — Значит, ты имеешь полное право встать и уйти отсюда.