Значит, я умерла - [47]

— Этой роскошью мы целиком обязаны твоей сестре, — сказал Пьер, когда мы уселись за столик у окна. — Реновацию провели еще до моего прихода, но я слышал, что все придумала Джульетта.

Я огляделся — действительно, кто, как не моя сестра, додумался бы соединить современные столы и стулья из стали с позолоченной мозаикой.

— Джульетта всегда вникает в детали.

— После твоего ухода основным портфелем компании управляет она, — заметил Пьер. — А мне так нравилось работать с тобой, Тео… Почему ты ушел? Не понимаю.

Пьер работал на нашу семью, но не был посвящен в нелегальную сторону нашего бизнеса. Что я мог ему ответить? Я сказал ему правду, но не всю:

— Все детство я видел, как через отели моего отца проходили прекрасные произведения искусства: вавилонские львы, египетские предметы погребального культа, замечательные картины. Иногда их выставляли, но чаще продавали. А я, видя их, каждый раз думал: «Этим вещам место в музее».

— Понимаю. В детстве родители возили меня отдыхать на юг Франции, — оживился Пьер. — Однажды мы пошли в музей. Раньше это был частный дом, в нем жил какой-то художник. И я увидел там пару египетских скульптур — они были большие, выше меня ростом. — Он показал рукой. — Помню, я смотрел на них и думал, как же они оказались в чьем-то доме? Им явно было место где-нибудь в музее.

— Черный рынок произведений искусства существовал всегда, — пояснил я. — Бывает, что музеи отказываются от предметов искусства неясного происхождения, но частные коллекционеры никогда ими не брезгуют. Я сказал отцу, что если я нужен ему в его бизнесе, то он должен уйти с черного рынка.

— Но ведь он так и сделал, разве нет? По крайней мере, через этот отель уже давно ничего такого не проходило. Да и в Париже, где я работал раньше, тоже.

Я вздохнул.

— Мой отец — большой мастер соблюдения формальностей. Он считает, что выполнил мои требования, но я-то знаю, что сделал он это чисто формально. Поэтому я и ушел.

Большего я сказать Пьеру не мог. Насколько мне было известно, крадеными древностями отец торговать перестал. Но тут же пустился в новую авантюру, ничуть не более законную, только с другими партнерами. И тогда я решил, что с меня хватит. Я подробно объяснил Кэролайн, что именно он затеял. Она и ухом не повела, заявив: «Ну и что? Зато подумай, скольким людям можно помочь на эти деньги». С того дня нас разделил океан, в прямом и в переносном смысле.

— То есть ты поэтому занимаешься теперь тем, чем ты занимаешься? — осторожно сказал Пьер. — Прошу тебя, только не говори, что ты приехал забрать нашу Нефертити. Германия приобрела ее у Египта совершенно законно.

Он имел в виду знаменитый бюст, украшающий постоянную экспозицию Нового музея, который находился чуть севернее того места, где мы сидели с Пьером.

— Группа немецких археологов, которая нашла Нефертити, вела раскопки по лицензии египетского правительства, но сам Египет тогда находился под властью Оттоманской империи, а заправляли там всем англичане, — сказал я. — Так что и она тоже часть наследия колониализма.

— Думаешь, если вернуть им эти сокровища, они смогут заботиться о них как нужно? — спросил Пьер. — Ты же бывал в Стамбуле. Вспомни их музей. У них там столько всего римского, они просто тонут в римских артефактах. Памятники искусства лежат во дворе кучами, их поливают дожди, по ним лазают кошки…

Мы целый час проговорили о политике и искусстве, что для меня было приятным разнообразием. Когда мы вернулись в офис, на столе Пьера уже лежали папки с нужными мне бумагами. В отелях компании «Трэкстон интернешнл» было принято фотографировать всех служащих, так что если тот человек, чье лицо мне запомнилось, когда-нибудь работал у нас, я его узнаю. Так оно и случилось, причем довольно скоро. Тринадцатая по счету папка, которую я взял со стола, содержала сведения о человеке по имени Мехмет Бадем. Стоило мне взглянуть на снимок, и время будто повернулось вспять. Со снимка на меня смотрел тот самый человек, который внес меня в самолет.

— Он еще работает здесь? — спросил я и показал Пьеру фото.

— Я его не знаю… — Пьер просмотрел документы в папке. — Нет, он уволился пять лет назад, причина — инвалидность. Несчастный случай, подробности не указаны. Очень странно. — Он перевернул еще пару страниц и подошел к компьютеру. — Ему платят пенсию.

— У тебя есть его адрес? — Я едва сдерживал волнение.

Пока Пьер искал и выписывал для меня адрес, я пролистал другие папки, но больше никого не узнал. Все это время у меня в голове с настойчивостью ночного комара над ухом зудела мысль: могла ли Джульетта случайно оказаться рядом именно в ту ночь, когда умерла Мирей? Ведь тогда она сама еще была студенткой, заканчивала программу МБА в одном из университетов Лиги плюща. Перекошенное гневом лицо сестры стояло передо мной как живое. «Ты испортил мою неделю в Париже, говнюк. Чтоб ты сдох». Я не впервые задавался вопросом, насколько далеко способна зайти моя сестра, чтобы завладеть семейным бизнесом, но кровь еще никогда не леденела у меня в жилах так сильно, как тогда.

Глава 26 Дейрдре

После разговора с Беном я не знала, куда пойти. Позвонила Джуд сначала на мобильный номер, потом на рабочий, и оба раза попала на голосовую почту; сообщения оставлять не стала — боялась, что голос выдаст мое волнение. В нашу прошлую встречу Джуд ясно дала мне понять, что по-прежнему хранит от меня кое-какие секреты моей сестры, но мысль о том, что Каро посвятила ее в тайны преступной деятельности семьи Трэкстонов, а меня — нет, причиняла мне боль. Конечно, речь шла не о личной жизни, не об отношениях с мужем, но меня все равно не оставляло чувство, что сестра доверяла мне лишь наполовину.