Значит, я умерла - [39]

Я написала ответ: «Это что, шутка?» — хотя сама прекрасно знала, что нет.

Ответ от Ти-Рекса пришел в течение минуты. «Ты знаешь, что натворила».

Значит, все из-за Обри. Со всеми остальными клиентами все было в порядке.

«Ты должен мне деньги», — написала я.

Но ответа не получила.

У меня были два протеиновых батончика; жуя их, я обдумывала перспективы своего дальнейшего трудоустройства. Они не были радужными. Конечно, рынок труда для молодых и здоровых «рабочих пчел» никуда не делся, и я хоть сейчас могла найти на нем работу. Но я знала, что возненавижу ее так же быстро, как и прежнюю.

Я села в метро и поехала на Манхэттен, где сделала пересадку на станции «Гранд Сентрал» и откуда поезд № 6 повез меня на север, к Восточной Пятьдесят первой улице. Там, на Парк-авеню, огромным маяком из голубого стекла и проклепанной стали торчал еще один отель Трэкстонов — здание задумывалось как жутковато-стильное, а получилось похожим на аквариум в готическом духе. Два этажа в нем занимала штаб-квартира корпорации, остальное отдали под отель. Каро еще сто лет назад дала мне пропуск работника отеля, и я заходила сюда время от времени, иногда просто поздороваться с сестрой, но чаще — наведаться в кладовые для служащих, за едой. Конечно, после смерти Каро пропуск могли деактивировать, но этого не случилось, он работал. Лестница привела меня на третий этаж. До кладовой было уже рукой подать, когда я передумала и свернула на красную ковровую дорожку, ведущую к кабинету Каро.

Дверь была закрыта, но не заперта. Я толкнула ее и встала на пороге: идти дальше не было сил. Кабинет Каро был выдержан в тонах небесной лазури, и от этого казалось, будто он парит в вышине, хотя, по стандартам города Нью-Йорка, он еще даже от земли не оторвался. Мебель, разумеется, была гламурной. На стене, в самом центре, висела серебряная табличка от «Гражданского общества Диотима», а вокруг нее — снимки, на которых Каро запечатлелась со знаменитостями из разных стран, и несколько фото Тедди. Сестра везде выглядела безупречно, прическа волосок к волоску, не хуже, чем у всяких там королей и президентов. Даже не знаю, как она ухитрялась.

— Без нее все здесь иначе, да, Дейрдре? — раздался за моей спиной низкий мужской голос.

Я обернулась. Позади меня стоял свекор Каро, Теодор, в черном костюме. Его седые волосы были аккуратно уложены, из нагрудного кармашка пиджака выглядывал нежно-голубой квадратик. Одним словом, вид у него был ухоженный, но лицо глубоко печально.

— Каждый раз, проходя мимо ее двери или снимая трубку телефона у себя в офисе, я снова вспоминаю, что ее больше нет, — продолжал он. — У меня на голосовой почте осталось одно ее забавное сообщение, и я проигрываю его время от времени, просто чтобы еще раз послушать ее голос.

Я кивнула. Я тоже не могла свыкнуться с мыслью о том, что сестры больше нет. И не знала, свыкнусь ли когда-нибудь.

— Недавно она прислала мне пачку семейных фото, — сказала я. — Точнее, не пачку, а целые сотни, на карте памяти. — И тут же прикусила язык, вспомнив, что еще было на этой карте.

— Что-нибудь особенное?

— Так, разные мелочи, которые я позабыла… Мы с Каро в одинаковых платьицах, например. Взрослая Каро скорее заживо сгорела бы, чем показалась на люди в таком платье.

— Иногда напоминание о таких мелочах — лучший подарок. Кэролайн умела самые обычные дни превращать в особенные. Это редкий талант.

— Рядом с ней и люди чувствовали себя особенными, неважно, заслуживали они того или нет.

Теодор улыбнулся:

— Хорошо сказано. У вас с ней похожее чувство юмора, ты знаешь? Кэролайн взвешивала каждое свое слово, прежде чем что-либо сказать, но те, кто был к ней особенно близок, знали, что она могла быть остра на язык.

Он был прав. На публике Кэролайн оставалась сдержанной настолько, что могла даже показаться скучной, зато потом, среди своих, делилась меткими наблюдениями и поражала сарказмом.

— Что привело тебя сегодня сюда? — спросил он.

Мне показалось неловким посвящать Теодора в свой план совершить набег на кладовку его отеля.

— Просто так зашла, деваться было некуда… Меня только что выгнали с работы.

— Выгнали? — Он озабоченно сдвинул брови. — Это еще почему? Что-то случилось?

— Честно? Я напинала одному слизняку, который хотел меня полапать.

— Дейрдре! — Теодор был в шоке. Сначала я думала, что все дело в моем выборе слов, но я ошиблась. — Ты собираешься подавать в суд? Адвокат у тебя есть?

— Нет. — Мне не хотелось выпячивать очевидное — у меня нет и никогда не будет достаточно средств, чтобы позволить себе защиту.

— Теперь есть. — Он вытащил из кармана какую-то коробочку. Я приняла ее за бумажник, но это оказалась визитница, в ней лежали разноцветные картонные прямоугольники. Теодор вынул один и протянул мне. — Это один из моих. Молодой, да ранний. Учился вместе с Тео. Надеюсь, это не повредит ему в твоих глазах. Позвони ему.

Я посмотрела на имя, выдавленное на визитке. «Хьюго Ларайя, адвокат, "Каспер Питерс Макнэлли"».

— Но мне нечем ему заплатить.

— И не надо. Он у меня на окладе.

— Спасибо. — Я сунула визитку в карман.

— Тебе нужны деньги? Буду рад помочь.