Значит, я умерла - [32]

Харрис не обратил на меня внимания. Я толкнул дверь и вошел. Ольга, секретарша отца, которая работала на него, сколько я себя помню, похоже, единственная во всем здании обрадовалась моему приходу. Она даже встала и обняла меня.

— Мне так жаль твою жену, Тео… Служба была замечательная. Кэролайн понравилось бы. Какая она была славная девочка…

Я распахнул вторую дверь, в святая святых — логово отца. Кабинет, естественно, тоже был угловой; от вида на широкий, осененный рядами деревьев бульвар — Парк-авеню — буквально захватывало дух. Ангелы плакали бы, увидев такую красоту, а мой отец распорядился поставить на стекла черные экраны, которые позволяли видеть контуры зданий напротив, но не пропускали солнечный свет. Отец жил в сумерках. В молодости он немало поездил с археологическими экспедициями, которые вели раскопки там, где солнце светит триста шестьдесят дней в году. За эту страсть он расплатился двумя рецидивами рака кожи, после чего решил уйти в тень.

Кабинет был сногсшибательный, какой и подобает человеку, который, унаследовав когда-то сеть мотелей, разбросанных по разным штатам Америки, превратил ее со временем в глобальную сеть отелей класса люкс. У дальней стены, напротив входа, стоял стол из черного дерева, массивный, точно банковский сейф, с затейливой резьбой из львиных голов, лап и цветочных гирлянд. Стул рядом с ним тоже был весь в резьбе, только лакированной и позолоченной так искусно, что поддерживавшие подлокотники крылатые богини казались живыми — вот-вот взмахнут крыльями и полетят. Но все это казалось новоделом по сравнению с терракотовыми овнами, которые стерегли шкаф у окна: тем было по меньшей мере тридцать пять веков от роду, и по ним просто плакали музеи.

— Ты уже год ко мне глаз не кажешь, — заворчал отец, увидев меня. — В кои-то веки заехал и сразу к Джульетте… Чем она заслужила такую милость?

— Тем, что сделала меня несчастным, — не стал скрывать я. — Мне надо было поговорить с ней о Кэролайн.

— Вот уж с кем я не стал бы говорить о Каро. Джульетта играла с бедняжкой, как скорпион с котенком.

— Она рассказала Кэролайн о Мирей, — тихо сказал я.

Я ожидал, что отец впадет в ярость. У него были строгие правила насчет семейных секретов, и Джульетта как раз нарушила одно из них. Но он как-то обмяк, поставил локти на стол и на миг спрятал лицо в ладони.

— А я все думал, кто это: она или Урсула…

— Ты знал? — переспросил я, делая к нему шаг. — Но почему не рассказал мне?

— Прости меня, сын. Я надеялся, что у вас с Кэролайн все наладится. Не хотел вмешиваться… — Он вздохнул. — Кэролайн спрашивала меня о твоей первой жене. Она была расстроена, я спросил ее, откуда она узнала, но Каро не ответила.

— А что ты ей сказал?

— Что это была ошибка молодости, а не законный брак. Я думал, она из-за этого расстроилась. Но я ошибся. Она спросила меня, как умерла та девушка.

И тут мне показалось, будто меня бросили в котел с кислотой: я весь горел, внутри и снаружи.

— Ты ей рассказал?

— Я сказал, что виной всему были наркотики, что ты был под кайфом, когда все это случилось. Но без деталей. — И он опустил голову еще ниже, так резко, как будто мышцы его шеи внезапно подали заявление об увольнении. — Не надо меня ненавидеть. Мне пришлось представить ей свою версию правды, иначе она от меня не отстала бы.

— И что это за версия?

— Я рассказал ей, что студентом в Берлине ты прошел через ужасное время. Про наркотики она уже знала. И про то, что ты тогда резал себя, думаю, тоже. — Он поглядел на меня так, словно ожидал подтверждения, и я кивнул. — Я сказал ей, что ты связался с дурной женщиной и пошел вразнос. И что однажды вечером вы с ней играли… гм, в одну игру… и она умерла.

Нечего и удивляться, что Кэролайн потребовала развода. Мало того что она обнаружила в моем прошлом мертвую женщину, так еще и оказалось, что та умерла от каких-то моих с ней сексуальных забав.

— Я не знаю, как умерла Мирей, — сказал я.

— Кроваво, — ответил отец. — Джульетта вас тогда сфотографировала.

Сестра ничего мне об этом не говорила, но я тут же решил, что она показала Каро каждый снимок.

— Кэролайн хотела знать, почему ты не сидел в тюрьме и даже не был под судом, — продолжал отец. — Она настаивала, и я сдался. Рассказал ей, как упрятал тебя в клинику для реабилитации наркоманов за границей. В общем, опустил концы в воду. — Его взгляд устремился куда-то вдаль. — Кажется, после того разговора Каро стала смотреть на меня иначе. Отношения между нами по-прежнему оставались дружескими, она мило щебетала со мной и все такое, но я чувствовал, что между нами пролегла пропасть.

— Ты ведь признался ей, что помог скрыть преступление, — заметил я. — Какой еще реакции ты ожидал?

— Я надеялся, что она поймет… Человек может совершать дурные поступки, оставаясь при этом хорошим человеком.

Этот аргумент из серии «цель оправдывает средства» я слышал от отца всю жизнь. Но в том случае он, как мне показалось, был неуместен.

— Джульетта только что напала на меня за то, что я сам не рассказал Кэролайн о Мирей. Но как я мог? Она возненавидела бы меня. Кто угодно на ее месте возненавидел бы.