Змей и Радуга. Удивительное путешествие гарвардского ученого в тайные общества гаитянского вуду, зомби и магии - [61]

Подъезжая к Гонаиву, я всё же решил задать ему вопрос, который слишком часто задавал себе сам. Почему Симон был со мной так откровенен? Он усмехнулся, но молчал, пока мы не приехали. Потом, сойдя на дорогу, оглянулся и сказал:

– Видишь ли, мой маленький злодей-аптекарь, собирающий порошки, ты хоть и не дурак, но так ещё и не врубился, что можно собрать их сколько влезет. Я их тебе дам все, какие душе угодно. Да, ты увидишь, как зомби вылезут из могил, но ты никогда не сможешь сделать зомби, и не увезёшь отсюда чудесную тайну, как таких существ создают.

Когда-нибудь, когда тебе надоест задавать вопросы, ты начнёшь прозревать. Вот тогда ты начнёшь понимать водун и сможешь ступить на тропу лоа.

Эрар, хотя он и был груб, дал больше информации, чем все мои прежние собеседники, вместе взятые. Делал он это, не скрывая своего презрения к самой теме зомби и рецептам препаратов. Он был глубоко религиозным человеком в богословском смысле. Иногда мне казалось – он темнит, но порой его слова светили как маяк. А я тем временем старался понять духовный мир его народа.

X. Змей и радуга

16 июля 1843-го года у посёлка Виль Бонёр (а по-нашему – у села Счастье) в гористой части центрального Гаити на вершине пальмы местные жители увидели фигуру Девы Марии. Она явилась снова в тот же день в 1881 году и предсказала скорый конец света. «Приятный» для католического клира факт – та самая пальма, с которой прозвучало пророчество Богородицы, росла у подножия скалы, где берут начало два потока из вод реки Ля Томб, образуя водопад Со д’О, была также многолетним местом паломничества вудуистов.

Католики, как всегда готовые избавить простонародье от языческой скверны, тут же начали эксплуатировать чудотворное место в своих целях. Вскоре его украсили молельня и алтарь, факт пришествия Девы Марии подтвердили и заверили авторитетные богословы, после чего июльский день был объявлен полноценным праздником, отмечать который следует ежегодно. Но вскоре этот сюжет получил неожиданный поворот. Священники всё чаще стали находить возле зажжённых свеч тарелочки с едой. Как только они разобрались в происходящем, их миссионерский пыл заметно поубавился. Вместо поглощения язычества церковными обрядами, произошло нечто противоположное. Крестьяне увидели в Деве Марии Эрзули Фреду[149] – свою богиню любви, явление которой в их глазах было не христианским чудом, а лишним подтверждением язычески священной природы водопада.

Вторично Пресвятая Дева явила себя во время американской оккупации, и на сей раз клерикалы встретили её во всеоружии. Местный священник объявил феномен плодом суеверного воображения и обратился за помощью к капитану морских пехотинцев, расквартированных поблизости. Тот приказал сержанту-гаитянину выстрелить в источник света. После выстрела свечение переместилось на соседнюю пальму. Так продолжалось до тех пор, пока священник в отчаянии не распорядился вырубить все деревья. В период вырубки видение парило над молельней, и как только рухнула последняя пальма, оно приняло вид голубя. Служитель церкви было обрадовался, но тут пришло известие, что пожар уничтожил всё его имущество вместе с домом. На этом его злоключения не закончились, неделю спустя несчастного попа разбил паралич. Та же участь постигла и американца, а туземец-сержант сошёл с ума и бродил по лесу без цели. По рассказам местных жителей, голубь кружил вблизи от посёлка ещё несколько дней, пока не поднялся к водопаду, где и растворился в искристой дымке.

Струи водопада вытесали укромную купальню в известняковой толще утёса, и к моменту моего прибытия, вскоре после полуночи, её своды купались в сиянии мириад свечек. А в глубине, куда не проникает лунный свет, стаями и порознь толпились десятки паломников, распевая ритуальные песни. Всюду вокруг меня пульсировали тела, прокалённые тропическим солнцем. В вышине, на тропе, которая привела меня сюда, другие паломники мирно лежали на земле и парили в ночном небе вместе с облаками. Поверх дерева мапу, раскинувшего ветви над купальней, разостлало заботливо ветви само небо, и виднелись россыпи налитых светом звёзд, подобные сочным цветам на вешних побегах.

Водун, подчёркивал Макс Бовуар, не является анимистической религией. То есть, верующие не наделяют душой природные объекты, поклоняясь духам-лоа, которые могут быть определены как различные проявления божества. В море господствует дух Агве[150], Огун – это дух огня и металлов. Но есть ещё и богиня любви Эрзули, и божок мертвецов – Гэдэ, а посредничает между ними влиятельный Легба[151]. На самом деле счёт проявлений, которые чтит водунист, идёт на тысячи, и каждое из них он искренне принимает всерьёз, будь то живое существо или неодушевлённый предмет. Оставаясь главной фигурой в пантеоне, Бог далёк от земного, дольнего мира, предоставляя гаитянину лоа. С лоа тот и имеет дело в повседневной жизни.

Духи живут «на два дома», курсируя между Гаити и Гвинеей – мифической прародиной гаитян. А ещё они любят жить среди величественных красот природы. Поднимаются со дна моря, спускаются по тропам с горных вершин на цветущие равнины. Внутри камней, в пещерной сырости, на дне колодцев – они обязательно там. Туземца тянет к таким местам, как нас влечёт под своды собора. Мы ходим туда не ради архитектуры, а за частицей божьего присутствия. В этом и состоит смысл паломничества.