Змей и Радуга. Удивительное путешествие гарвардского ученого в тайные общества гаитянского вуду, зомби и магии - [60]

Формула второй смеси представляла более традиционный набор насекомых, рептилий, многоножек и пауков. Вместо жабы буга туда попали три вида лягушек, хорошо известных местным жителям. Не обошёл вниманием Наполеон и морскую жабу – крапо де мер. Яд начинал действовать, вызывая ощущение, что у тебя под кожей кто-то копается, в точности как описывал начало своих злоключений бедный Нарцисс. Наполеон подробно разъяснил важность правильной дозировки. Он подчеркнул, что смесь из животных наиболее эффективна, если её проглотили, и предостерёг от соединения двух препаратов воедино. В таком виде они просто прикончат жертву без каких-либо шансов на её дальнейшее воскрешение.

Я уехал из Леогана с уверенностью, что тетродотоксин является фармакологической основой яда зомби, и эту уверенность закрепили многочисленные образцы, добытые в других прибрежных областях Гаити. Тему отравляющих веществ можно было оставить в покое, решил я. Пришла пора разобраться с другими вещами, на которые я успел обратить внимание во время повторного посещения острова.

Следующий день начался со звонка Эрара Симона, он хотел видеть меня и Рашель как можно скорее. Мы забрали его в Гонаиве, и тут же отправились в Петит Ривьер. Сумерки застигли нас у ворот воинской части, пройдя через караул в обществе Эрара, мы проникли в резиденцию командира. Отправив командира с каким-то поручением, Эрар велел его ординарцу принести нам поесть и бутылку рома. Мы сели ждать. Сквозь сломанные ставни хлестал дождь, а в длинной череде камер к решёткам льнули заключённые, спасая от воды свои ноги.

Эрар был не из тех, кто любит отвечать на вопросы. Я ограничился тремя. Сперва я спросил про «зомби-невидимку», которого притащили горцы.

– Его душа сидела в бутылке, – невозмутимо пояснил Эрар. – Власть над ним – страшная сила. Он призрак или вроде как привидение. Бродит где надо, по приказу хозяина. Плотский дух, отнятый у зомби колдовской силой жреца.

– А что насчёт той отравы, которую дал мне ты?

– Травит насмерть. Сыпь её в еду. Но я тебе отравы не давал.

– А тот порошок?

– Порошок он и в Африке порошок. А отрава – отрава. Порошок – приправа к тому, как наколдуешь. Без подмоги справляется только колдовство, если оно настоящее. Мелочь пузатая пыжится, мол, мы такие крутые колдуны, но ты присмотрись – в руках у них порошок, без него никуда. Есть и такие, лично их знаю, кто перед целым вой ском стоит, но каждого солдата заколдует.

– Похитив его душу?

– А что ещё там похищать? Если тебе нужен работящий кусок мяса, ты не станешь рисовать на земле дурацкие крестики. Ты возьмёшь бамбуковую трубку и дунешь на него чем надо, а потом ещё и вотрёшь эту пыль ему в кожу. Вот тогда труп зомби восстанет обязательно.

Свыкаясь с мыслью, что существует два вида зомби, равно как и два способа их производства, я пытался утрясти всё это в голове. Та смесь, которую для меня изготовили «Добро» и Обин, могла бы убить моего врага, если вдобавок провести колдовской обряд. «Колдовство делает тебя хозяином положения», – так говорила мне мадам Жак. В общем, это была смерть в стиле вуду по-гаитянски – эквивалент смертоносного жеста австралийских аборигенов. Едва ли «наведение порчи по воздуху» смогло бы сравняться по прямому воздействию с ядом (в рамках представлений моих соотечественников), но это уже проблема заказчика, а не исполнителей, изготовителей зомби-ядов, с точки зрения самих гаитян.

Существовала и третья вероятность. Если сила твоего духа сильна, учил нас Марсель Пьер, тогда ты можешь противиться чарам, но порошок всё равно тебя одолеет. Мадам Жак говорила о порошках, втираемых в кожу или высыпаемых на раны, о толчёном стекле и о колючих шипах. Чтобы зомби восстал, препарат должен быть гиперактивен в фармакологическом значении. Об этом нам рассказывал раньше Нарцисс. Как его кололи в тот воскресный день, когда он умирал, и как вода становилась кровью в корыте. Если тебе нужен зомби во плоти, просто посыпать порошочком землю под ногами будущей жертвы мало!

Мой третий вопрос был прерван визитом главаря местного тайного общества. Успевший к этому часу вернуться командир военной части стал сам носить нам на стол еду и напитки. Эрар обсуждал с главарём общества возможность разжиться трупом зомби для научных изысканий. Когда мы договорились о цене, стояла глубокая ночь. Эрар договорился о встрече с его людьми завтра днём. Когда на обратном пути я попробовал уточнить время встречи, Симон рассмеялся:

– Нет, нет! Завтра мы никуда не поедем. Просто я хотел прощупать, на что они дюжи.

– Но как они стерпят обиду? – спросил я, памятуя мрачные предостережения Обина и «Добра», сделанные в Петит Ривьер Де Нипп. – Ведь здесь повсюду их агентура?

– Да, здесь они хозяева. Вот почему в таких местах лучше появляться с тем, кто сильнее. Но и я не лыком шит. Я сам себе тайное общество.

Сказав это, как бы в подтверждение, что и его полномочия не безграничны, Эрар намекнул, что в таких местах, как Петит Ривьер, может произойти всё что угодно:

– Будь особенно осторожен на перекрёстках. Не оставляй авто без присмотра. Шуруют по ночам втихую.