Злые пьесы - [8]

Мицци: Перестаньте! По новой начали?

Лизель: Я себя в обиду не дам.

Ганс: Послушай. Ты у меня в гостях, поэтому я тебе ничего не отвечу. Я знаю, что такое приличия. Но не начинай все сначала, иначе тебе придется пожалеть!

Лизель: Все мы выпили, тут и говорить нечего. В этом мы все одинаковы. Только это я и имела в виду. А начал-то как раз ты! Ты!

Мицци: Давайте выпьем! Будем здоровы!

Поднимают бокалы и пьют.

Вилли: А «Хумба-хумба» — такая песня… такая песня… от нее прямо… Не знаю, как сказать, но в ней есть что-то такое…

Ганс: Да и теперь найдется кое-что стоящее. (Обращаясь к Лизель.) Послушай, с чего ты взяла, что я первый начал?

Лизель: Ха, ты же сказал: это у него от отца. А слух у меня тонкий, я поняла, что ты при этом подумал.

Эрна: Так чем ты нас можешь порадовать, Ганс?

Ганс: Мицци, где эта пластинка?

Мицци: Какая?

Ганс: «Хорошо повеселились…»

Мицци: Там, где и остальные.

Ганс: А тебе, Лизель, я одно скажу: о том, что я думаю, тебе ни в жизнь не догадаться. Хоть пупок надорви.

Ганс уходит в дом.

Эрна: Ну что, получила? Не надо было так кипятиться.

Лизель: Я не позволю так обращаться со мной!

Вилли: Да кто тебя здесь обидел?

Лизель: Ни от кого из вас мне ничегошеньки не нужно! Ни от кого! Ни вот столечко!

Эрна: Ну, конечно.

Лизель: Вот видишь. Тогда зачем мне такое обращение?

Вилли: Бог ты мой! У парня нет отца! Про это каждый может сказать.

Лизель: Так-так. Подпеваете друг другу.

Мицци: Ну, хватит!

Эрна: Лизель в своем репертуаре.

Лизель: Только бы сговориться против меня, только бы сговориться.

Возвращается Ганс с работающим проигрывателем в одной руке и двухлитровой бутылкой — в другой. Слышится песня «Хорошо повеселились». Вилли берет бутылку с вином, наполняет сифон, вторит припеву. Остальные подхватывают.

Вилли: Класс! «Эй, хватай свиные ножки!..» Ха-ха… Сейчас обмоем домик!

Вилли ставит пластинку еще раз, усиливает звук, берет свой бокал, кладет сифон на плечо и всех призывает следовать за ним. Все с песней маршируют в дом.

Занавес

Сцена вторая

Чердачное помещение. В задней стене — небольшое окно, справа — перегородка, подведенная под потолочную балку, впереди слева — модель «Мессершмитта-111» величиной с самолетик, какие бывают на детских каруселях. Модель установлена на шарнирной станине и с помощью штурвала может поворачиваться, вращаться вокруг своей оси и наклоняться в разные стороны. Модель накрыта брезентом. Открываются дверцы люка в середине помещения, появляется Томми, он помогает Анне подняться следом за ним. Магнитофон по-прежнему включен. Томми закрывает дверцы, Анна подходит к окну и открывает его.

Анна: Фу, какая здесь вонь.

Томми выглядывает в окно и указывает вниз.

Томми: Сейчас бы коктейля в самый раз, бутылек «Молотова»[1].

Анна: Это что-то очень крепкое?

Томми (Смеется, садится на пол.): Еще как! Прямо обжигает! Ты ведь еще девочка?

Анна: А тебе какое дело?

Томми: Садись сюда!

Анна подсаживается к нему, Томми убавляет громкость.

Томми: Я балдею от тебя.

Анна: Даже так?

Томми: Так ты девочка или нет?

Анна: А ты хоть раз пробовал?

Томми (Презрительно.): Хоть раз?!

Анна: А я несколько раз была на грани.

Томми: Иди ты!

Анна: Но когда начинают дергаться и не знают, как меня раздеть, меня смех разбирает. Этим все и кончается.

Томми: Смех — это только от страха. Ты просто боишься.

Анна: Еще чего. Просто я решила, что если я и в самом деле захочу, то разденусь сама.

Томми выключает магнитофон, с улицы доносится песня «Хорошо повеселились…» Анна проводит рукой по полу.

Анна: Как здесь грязно!

Томми (Показывает на брезент.): А тут есть что подстелить.

Анна заходит за перегородку, Томми возится с брезентом.

Томми: Ты платье-то не снимай, вдруг кто-нибудь поднимется, надо по-быстрому! (Он стаскивает брезент, смотрит на модель.) А это что?

Анна: Не подглядывай!

Томми осматривает модель, Анна с трусиками в руке выходит из-за перегородки.

Томми: Гляди-ка!

Анна: Этой штукой играет дядя Ганс, мне мама рассказывала.

Томми: Наш боевой летчик играет в войну! Прямо с души воротит! Знаем мы таких: вчера летали бомбить Англию, а сегодня поливают напалмом вьетнамских детей!

Анна: Но он же только играет…

Томми: Он кровь пьет за своим игрушечным штурвалом, кровь!

Анна: Ладно, не заводись!

Томми: Нет, дело нешуточное! Эти гнусные тираны сидят себе в кабинах, бросают бомбы, нажимают на кнопки. Тра-та-та-та-та…

С песней приближается компания взрослых, откидываются дверцы люка, из него вылезают Ганс, потом женщины и Вилли, у каждого в руке — бокал с вином.

Ганс (Смотрит на модель.): Ты что-нибудь здесь трогал?

Томми: Нет, только смотрел.

Мицци: Так вот они где!

Анна бросает трусики и ногой пытается задвинуть их за перегородку.

Эрна (Злобно шепчет Анне.): Ну, погоди у меня. Дома разберемся!

Анна: А что такое?

Эрна: Сейчас же надень трусы!

Вилли: О! Знаменитая птица смерти! Так давайте выпьем за ее наездника!

Вилли наполняет протянутые ему бокалы, все столпились вокруг самолета, Анна прячется за перегородку. Эрна прикрывает дочь.

Вилли: Эрна, иди сюда! Давай свой бокал!

Эрна: Могу себе представить, каких трудов это стоило!

Вилли: Будем здоровы!

Все пьют.

Вилли: А теперь покажи ее в бою!