Злые пьесы - [9]

Лизель: Да, Гансик, покажи, как тебя сбили!

Мицци: Но до этого он сам сбил троих. Троих!

Ганс: Нет, нет, это я могу только наедине с машиной.

Вилли: Да ладно тебе! Не томи нас!

Ганс: У каждого есть такой уголок в душе…

Мицци: Полно тебе стесняться, Гансик. Он даже рыцарский крест получил.

Мицци шарит рукой в кабине пилота, достает оттуда железный крест и вешает его Гансу на шею.

Вилли: Теперь он просто великолепен, просто великолепен! Ваше здоровье!

Пьют.

Ганс: Эх, для меня это — старый дружище «мессер». Когда я в него сажусь, он становится настоящим «мессером». Вам этого не понять, для вас это просто чудачество.

Томми: Напоминает карусель.

Лизель: Придержи язык, Томми!

Ганс: Оставь его. Он понятия не имеет, каково тебе в машине, когда ты один-одинешенек, а где-то тебя уже подстерегает враг. И вот он уже перед тобой, и ты смотришь смерти в глаза. В такие моменты как никогда понимаешь, что такое жизнь! Вот тогда-то и становишься настоящим мужчиной! Запомни это, мальчик!

Вилли: Ну-ка, Гансик, покажи нам бой над каналом.

Ганс (Передает Вилли свой бокал.): Подержите. (Залезает в кабину.) Это было в мае, шестого мая сорок второго года. Наконец-то ясное небо. Я сопровождаю бомбардировщики. Мы уже возвращались на базу и были около побережья. Зенитки палили нещадно. До Бельгии рукой подать. И вдруг яростная атака. Бац! Мы увидели их машины, когда загорелись два наших бомбардировщика. В одном из них — мой товарищ! Я сразу взмываю. (Все более увлекаясь, он управляет моделью.) И прямо перед собой вижу англичанина. Он тоже набирает высоту, и тут я посылаю ему первый привет. Мимо! И вдруг вспышка слева. Я вынужден нырять, петлять, как заяц. И вот он у меня в прицеле. Вовсю жму на гашетку. Тра-та-та-та! Бац! И сердечный привет Черчиллю! Но это, оказывается, был другой самолет. Мой преследователь все еще у меня на хвосте. Он дышит мне в затылок! Да хранит тебя Господь, Ганс! Теперь, думаю, хана! Но все же резко набираю высоту, а он проносится мимо. Невероятно, но я еще жив и в полном порядке. Ну теперь ты меня ни за что не достанешь! Сейчас я тебе всыплю! Я выхожу из виража. Он пытается хитрить. Но в этом его ошибка, я знаю этот трюк. Сейчас ты наверняка поднимешься, и я сам легко набираю высоту. Он уже в перекрестье прицела. Тра-та-та-та! Бац! И правое крыло, как бритвой, срезало. Горячий привет Рузвельту!

Вилли: Ну ты молодчага, Ганс! Прямо как по уставу!

Мицци: Тсс!..

Ганс: Отбой! Вокруг никого, наших тоже не видно. Неужто возвращаюсь один? Голубое мирное небо. Впереди, уже почти над сушей — наша эскадра бомбардировщиков и крапинки истребителей. И вдруг…

Вилли: Вдруг?!

Ганс: Вдруг навстречу мне еще один. Глазам своим не верю. Ну, думаю, и нахал! Хватило наглости преследовать наши бомбардировщики до Бельгии. Ведь знает же, какая была заваруха. И мы пошли на сближение. Только спокойно, Ганс! Действуй с холодной головой! Мы начинаем одновременно. В лоб его не достать. Только если повезет. Главное — не подставлять ему спину или брюхо. Иначе пропал. Можно пойти на таран, тогда ты умрешь вместе со мной, собака! Ну, давай, подходи поближе! Я упрямый! Давай сшибемся! Ну давай же! И тут он не выдерживает. Он хочет пройти чуть-чуть повыше. И бац! Я уже пролетаю сквозь его обломки! Горячий привет Сталину!

Лизель: Браво!

Мицци: Тсс!…

Ганс: Три сбитых самолета… за один вылет… Но что такое? Я горю! Ну, старушка моя, только не подведи! Боже милостивый, только бы дотянуть до берега! Давай, старая добрая подружка! Так называл свою машину наш командир эскадрильи. И тут затрещало крыло. Не дергайся, Ганс, иначе утонешь! И вот наконец-то внизу земля. Какие-то луга. Только бы не врезаться в каменную стену, там, впереди! Удар — и я на земле! Сел без шасси, прямо на брюхо! (Он изображает вибрацию приземлившегося без шасси самолета.) А стена все ближе и ближе! Неужели это конец, Ганс?! О чудо! Машина замирает! А теперь поскорее наружу. Может взорваться бензобак! Машина уже в огне! (Он выпрыгивает из самолета.) Скорее! Подальше отсюда! Через стену! (Выпрыгивает из окна.)

Лизель: Браво!

Эрна: Как будто мы сами пережили такое!

Вилли (Подскакивает к окну и выглядывает из него.): Гансик! Гансик!

Все наконец поняли, что произошло, столпились у окна.

Мицци: Гансик! Гансик! Скажи что-нибудь! Ради Бога!

Эрна: Надо вызвать скорую, скорую!

Лизель: Какое несчастье!

Вилли: Он еще шевелится!

Все, кроме Томми и Анны, поспешно удаляются через люк. Анна закрывает окно.

Анна: Теперь они нам больше не помешают.

Томми влезает в самолет, приводит его в движение.

Томми: Тра-та-та-та! Бац! Бац! Привет Никсону! Бац! Бац! Сердечный привет Франко! Тра-та-та-та! Янки, гоу хоум! Большой привет Попандопулосу и персидскому шаху! Бац! Бац!

Анна (Открывает окно.): Не забудь перепрыгнуть через стену… в случае вынужденной посадки. (Спускается вниз.)

Томми: Тра-та-та-та! Бац! Бац! Большой привет дяде Гансу!

Конец

Когда птенчик выпадает из гнезда Пер. А. Васильева под ред. В. Фадеева

Действующие лица

Герман

Рези

Вольфи

Сцена первая

Жилая комната, обставленная дешево, но с претензией. Канапе, как непременный атрибут. Три двери, одна ведет в прихожую, другая — на кухню, третья — в боковую комнату. В середине — стол с четырьмя креслами.