Злая река - [124]

— Вы же не могли знать, — сказать Колдмун.

Если Пендергаст и услышал эти слова, то никак не прореагировал.

— Кстати, могу вам сообщить, что один фонд, с которым я связан — Vita Brevis, — предлагает учредить для нее научную кафедру в любом из океанографических институтов по ее выбору, как только она будет готова вернуться к работе.

Пикетт кивнул:

— Она этого заслуживает. — Он посмотрел на груду багажа. — Значит, возвращаетесь в Нью-Йорк?

— И как можно скорее.

— А вы? — обратился Пикетт к Колдмуну. — Насколько я понимаю, бумаги из колорадского отделения уже поступили?

Колдмун постучал по нагрудному карману рубашки.

— Тогда я рад за вас обоих. — Пикетт помолчал. — Однако жаль, потому что я только что узнал об одном совершенно необычном инциденте, произошедшем прошлым вечером к северу от Саванны…

— Забудьте об этом, — прервал его Колдмун, — сэр.

Пендергаст тоже нахмурился, почувствовав, что начальство пытается закинуть удочку.

— Что ж, — сказал Пикетт. — Я не собираюсь вам приказывать, учитывая все, через что вы прошли. Но мне жаль, потому что…

Его опять прервали — на этот раз звук легких шагов по дорожке. Секунду спустя из-за пальм под яркие солнечные лучи вышла Констанс Грин. На ней была широкополая шляпа, льняная блузка и плиссированная белая юбка. Солнцезащитные очки от «Рей-Бан Уэйфэрер» скрывали ее фиалковые глаза.

— Мистер Пикетт, — сказала она, протягивая ему руку.

— Миз Грин, — сказал он, вставая.

Они обменялись рукопожатиями.

— Извините, что не смогла принять вас должным образом по прибытии. Нужно было закончить кое-какие дела перед нашим отлетом.

— И что же это за дела, позволь узнать? — спросил Пендергаст.

— Ничего важного. Я всего лишь выразила нашу признательность шефу службы безопасности. — Она повернулась к Пикетту. — Он был настолько любезен, что преподал мне несколько уроков обращения с оружием, после того как вы похитили Алоизия. Просто для моего развлечения, естественно.

После этих ее слов наступила короткая пауза. Затем Пикетт посмотрел на Колдмуна.

— Прогуляйтесь со мной, — сказал он.

Они спустились по лестнице похожего на храм здания и двинулись по тропинке из толченого ракушечника, ведущей к обзорной площадке. Какое-то время Пикетт приводил в порядок мысли. Наконец он сказал Колдмуну:

— Я читал расшифровку ваших устных показаний.

Колдмун кивнул.

— И расшифровку показаний Пендергаста тоже читал, конечно. Я читал все, чего не видел своими глазами. Читал внимательно. Я понимаю, что тем вечером в пылу боя, с учетом характера этого секретного военного комплекса, ваша память, возможно, не зафиксировала все происходящее с кристальной четкостью. Но один вопрос не дает мне покоя.

— Какой, сэр?

— Я говорю… о Констанс Грин.

На лице Колдмуна появилось совершенно необычное для него выражение, но Пикетт все-таки продолжил:

— Она является тем переменным в уравнении, значение которого я не могу определить. Первые солдаты, допрошенные по этому делу, говорили о молодой женщине с вашей стороны, одетой в грязную полевую одежду. Я слышал также, что женщина, отвечающая этому описанию, находилась в спасательном вертолете, который доставил всех вас в Форт-Майерс. Как это ни странно, в записях после приземления вашей группы подобная личность не упоминается.

— Не упоминается? — переспросил Колдмун.

— Более того, рядом с вашим местом отхода был найден пулемет, который нам — когда мы пытаемся точно воссоздать, что происходило во время вашего последнего отступления, — никак не удается вписать в картину происходящего. Кто из него стрелял? Из него было выпущено более трехсот пуль.

— Там царил такой хаос, я толком не помню.

— Хорошо. Еще одно: шеф Перельман рассказал, как он, зная только о том, что Пендергаст похищен, предпринял экспедицию спасения на своем катере. Но торнадо, разбившее катер и чуть не погубившее его самого, вызвало у него амнезию, несколько отличную от амнезии доктора Гладстон. Перельман не может вспомнить то, что случилось перед торнадо, в частности, был ли он на катере один или с пассажиром. — Пикетт помолчал. — Тем временем вы летели из Мексики и вынужденно приземлились в Таллахасси. Есть идея, где во всем этом была миз Грин?

— Не знаю. Дома?

— Хорошо. Скажем так, мне бы не хотелось быть тем человеком, которому когда-либо придется допрашивать эту женщину. — Хотя обзорная площадка пустовала, Пикетт огляделся, прежде чем продолжить. — Вы понимаете, что никто другой не будет выяснять эти обстоятельства. Но я знаю вас, и еще лучше знаю Пендергаста, и… ну, мне просто нравится, когда в делах, расследуемых под моим началом, сходятся все концы.

— Я понимаю, сэр.

— И я тоже.

Они встретились глазами в своеобразном противостоянии, которое было прервано, когда у них за спиной раздались голоса.

— Это, наверное, персонал острова, — сказал Колдмун с явным облегчением в голосе. — Несут наш багаж на вертолетную площадку.

— Конечно, — сказал Пикетт. — Давайте не будем их задерживать.

Десять минут спустя оба вертолета начали прогрев двигателей, молотя винтами влажный воздух. Констанс первой вошла в обитый кожей роскошный салон «Агаста-Вестленда», при этом она одной рукой придерживала шляпу, а другой пожимала руку Пикетта. Колдмун, которого они собирались высадить на материке перед его полетом в Колорадо, вошел следующим. Последним был Пендергаст.