Бассейн Амазонки, сентябрь 1987 г.
В полдень тучи, цеплявшиеся за вершину Серро-Гордо, разошлись. Уиттлси видел, как высоко вверху, на вершинах деревьев, играли золотистые солнечные блики. Животные — видимо, паукообразные обезьяны — с криками носились над его головой, попугай макао разразился громкими, отвратительными воплями.
Уиттлси остановился возле упавшей джакаранды и обернулся к Карлосу — помощник догонял его, обливаясь потом.
— Остановимся здесь, — сказал он по-испански. — Baja la caja. Поставь ящик.
Уиттлси сел на упавшее дерево, снял правый ботинок и носок. Закурив сигарету, поднёс огонёк к голени — на ноге кишмя кишели клещи.
Карлос снял с плеч армейский рюкзак, к которому был неуклюже привязан деревянный ящик.
— Открой его, пожалуйста, — попросил Уиттлси.
Карлос развязал верёвки, отпер несколько маленьких медных защёлок, снял крышку.
Плотно уложенное содержимое ящика было прикрыто волокнами какого-то местного растения. Уиттлси отодвинул их, обнажив несколько артефактов[1], небольшой деревянный пресс и журнал в кожаной, покрытой пятнами обложке. Поколебался, потом достал из нагрудного кармана полевой куртки маленькую, искусно вырезанную из дерева статуэтку какого-то животного. Покачал на ладони, вновь изумляясь её изяществу и неестественной тяжести. Потом неохотно положил фигурку в ящик, прикрыл всё волокнами и вернул крышку на место.
Вынув из рюкзака сложенные листы чистой бумаги, Уиттлси развернул их на колене. Достал из кармана рубашки видавшую виды ручку с золотым пером и начал писать:
Верховье Шингу, 17 сентября 1987 года
Монтегю! Я решил отослать Карлоса с ящиками обратно и отправиться на поиски Крокера в одиночку. Карлос надёжен, а я не могу допустить потери ящика, если со мной что-нибудь случится. Обрати внимание на шаманскую трещотку и другие ритуальные предметы. Они производят впечатление уникальных. А статуэтка, которую мы обнаружили в заброшенной хижине, является подтверждением того, что я искал. Обрати внимание на чрезмерно большие когти, характерные черты рептилий, намёки на двуногость. Племя котога существует, и легенда о Мбвуне не просто вымысел.
Все мои полевые записи в этом журнале. Тут же полный отчёт о развале экспедиции, ты, разумеется, уже будешь об этом знать, когда получишь моё письмо.
Уиттлси покачал головой, вспомнив разыгравшуюся накануне сцену. Ох уж этот идиот Максуэлл! Только и думал о том, как бы доставить в музей в целости и сохранности свою случайную находку. Это просто смешно. Древние семенные коробочки в форме яйца. Совершенно никчёмные. Ему быть бы палеобиологом, а не антропологом… По иронии судьбы Максуэлл и остальные повернули назад, находясь всего в тысяче ярдов от его открытия.
После их ухода с ним остались только Карлос, Крокер и двое проводников. Теперь никого, кроме Карлоса. Уиттлси вернулся к письму.
Используй журнал и находки, как сочтёшь нужным, чтобы помочь мне восстановить своё положение в музее. Но главное — позаботься об этой статуэтке. Я убеждён, что для антропологии она бесценна. Мы вчера случайно нашли её. Видимо, она занимает центральное место в культуре Мбвуна. Однако других следов обитания людей поблизости нет. Мне это кажется странным.
Уиттлси отложил ручку. Он не стал описывать в журнале, как была обнаружена фигурка. И даже теперь разум его противился этому воспоминанию.
Крокер отклонился от намеченного пути, чтобы получше разглядеть одно дерево, иначе бы им не обнаружить ни скрытой тропинки, круто спускавшейся вниз между замшелыми откосами расселины, ни грубой хижины, скрытой среди старых деревьев во влажной низине, куда едва проникал дневной свет… Двое проводников-ботокудов, обычно болтавших без умолку на тупианском языке, тут же притихли. В ответ на вопрос Карлоса один из них что-то пробормотал о страже хижины и проклятии тому, кто осмелится вторгнуться в её тайны. И тут Уиттлси впервые услышал слово котога. Котога. Люди мрака.
Уиттлси отнёсся к этому скептически. Он и раньше слышал разговоры о проклятиях — обычно перед требованиями повысить плату. Но когда он вышел из хижины, проводники исчезли.
…Потом откуда-то из чащи появилась та старуха. Видимо, она принадлежала к племени яно-мамо, явно не котога. Но слышала о них. Видела их. Проклятия, на которые она намекала… А с какой быстротой вновь скрылась в лесу — прямо годовалый ягуар, а не женщина преклонных лет…
Потом они обратили внимание на хижину.
Хижина… Уиттлси с робостью позволил себе вспомнить. По бокам — две каменные плиты с одинаковыми резными изображениями какого-то сидящего зверя. В когтях он держал что-то неразличимое, выветрившееся. За хижиной был заросший сад, причудливый оазис ярких красок среди сплошной зелени.
Пол хижины был опущен на несколько футов, и Крокер, шагнув внутрь, едва не сломал себе шею. Уиттлси последовал за ним более осторожно, а Карлос лишь опустился на колени у входа. Внутри было темно, прохладно, пахло гнилью. Включив фонарик, Уиттлси увидел статуэтку, стоящую на высокой земляной насыпи посреди хижины. Вокруг её основания лежало несколько причудливо вырезанных дисков. Потом луч фонарика упал на стены.
