Зимние праздники. XIX - начало XX в. - [36]
Языческой основой всех зимних праздников народов Нидерландов и Бельгии был, по-видимому, зимний праздничный период древних германцев, который начинался с ноября месяца и с небольшими перерывами продолжался до января. К этому времени заканчивались все полевые работы, скот возвращался с пастбищ в стойла и начинался убой скота и домашней птицы для заготовки мяса к наступающей зиме. На праздник совершались жертвоприношения богам, а после устраивались обильные пиршества. Период перехода к зиме, к временному умиранию всей природы считался очень важным временем года в древности.
После принятия христианства к прежнему зимнему языческому празднику был приурочен ряд больших христианских праздников, дни памяти христианских святых. Так возник почти непрерывный праздничный цикл, который охватывает время с ноября до середины января. Весь зимний праздничный период называется на голландском и фламандском языках мидвинтерфеест (Midwinterfeest) — праздник зимы.
Обряды и обычаи зимнего календарного цикла народов Нидерландов и Бельгии имеют много общих черт не только с обычаями германских народов, но и с обычаями других, более далеких им по языку и происхождению европейских народов.
Однако можно выделить и некоторые специфические черты зимних обрядов, свойственные только населению этих стран.
Одной из таких характерных черт зимнего праздничного цикла голландцев, фламандцев и валлонов является особенно большая популярность дней памяти двух святых — св. Мартина (11 ноября) и св. Николая (6 декабря). К этим дням приурочено наибольшее количество обычаев, и в жизни народов Нидерландов и Бельгии дни памяти этих святых имеют даже, пожалуй, большее значение, чем рождество и Новый год. Такое выделение этих двух праздников можно объяснить тем, что они были ближе по времени к началу зимнего праздничного периода древних германцев.
Центральной фигурой древнего языческого праздника был бог Водан, некоторые черты которого впоследствии были перенесены на христианских святых — Мартина и Николая, и их популярность в народе благодаря этому увеличилась.
День 11 ноября по церковному календарю посвящен памяти св. Мартина, епископа Турского, патрона Галлии с IV в. И в Бельгии, и в Нидерландах святой с раннего средневековья пользовался большим почитанием. В Нидерландах по крайней мере 40 из самых древних церквей были посвящены ему.[163] Его имя носят деревни, плотины, мосты. Считается, что епископский город Утрехт и все его жители находятся под защитой св. Мартина. Изображение святого помещено на верху колокольни утрехтского собора, нарисовано на епископском знамени.[164] В Бельгии же этому святому посвящено более 400 церквей.[165]
Праздник в честь святого Мартина осмысляется в народе как праздник окончания сбора урожая и наступления зимы. Считают, что зима наступает именно со дня св. Мартина.
Из приуроченных к празднику зимы обрядов в Нидерландах и Бельгии выделяется прежде всего большая их группа, связанная с ритуальными огнями. Еще в XIX в. был повсеместно распространен в этих странах обычай зажигать костры в канун дня св. Мартина. Обычай разжигания костров, по-видимому, был связан прежде всего с культом солнца. Но огонь костров имел и очистительное значение: еще недавно огонь для праздничного костра добывали старым способом, без помощи спичек, а топливо для него должны были доставлять все члены общины. Через костер люди не только прыгали сами, но и заставляли прыгать скот.[166]
На юге Нидерландов и повсюду в Бельгии, особенно вдоль реки Маас, еще и в наши дни в вечер накануне св. Мартина можно видеть на холмах ряды пылающих костров. Пока они горят, парни с зажженными факелами обегают поля.
Там, где костры уже не зажигают, воспоминанием о них служат факелы, с которыми молодые люди обходят улицы деревни. Такие факельные шествия устраиваются еще во многих провинциях Бельгии, в голландском Лимбурге и Брабанте.
В Брюгге в канун дня св. Мартина дети бегали по улицам с обмазанными смолой и зажженными веревками.
В других областях вместо факелов зажигали разноцветные бумажные фонарики или фонари, выдолбленные из тыквы, репы. Последние фонари особенно известны у фризов (пров. Фрисландия и Гронинген в Нидерландах).[167]
Наконец, позднюю трансформацию костров можно видеть в распространенном довольно широко современном обычае зажигать в канун дня св. Мартина свечи. О том, что такие свечи ведут свое начало от разжигавшихся когда-то в этот день костров, говорит следующий обычай: в некоторых голландских деревнях в канун дня св. Мартина все жители образуют на улице селения круг, в середине которого ставят несколько зажженных свечей. В то время как взрослые танцуют и поют, дети прыгают через горящие свечи.[168]
Как и в другие праздники, 10 и 11 ноября во многих селениях Нидерландов и Бельгии устраивались различные процессии, шествия. Раньше их участниками были только взрослые. Еще и сейчас в местечке Венлоо (пров. Лимбург), одном из наиболее важных центров празднования дня св. Мартина, в канун праздника молодые люди собираются группами и с песнями ходят по улицам селения. Один из них, изображающий самого святого Мартина, едет посредине процессии в открытом экипаже. В процессиях, организуемых в Северном Брабанте, св. Мартин идет пешком впереди. Вокруг его туловища повязан большой пук соломы, соломенные же связки обрамляют его шею, руки и ноги.
Монографическое исследование посвящено описанию и разбору традиционных народных обрядов, праздников, которые проводились и в настоящее время проводятся в странах зарубежной Европы, В книге показывается история возникновения и формирования обрядности, ее социальная сущность, выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп.
Монография — четвертый, последний, выпуск серии «Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы». В нем освещается история происхождения и развития обычаев и обрядов в странах западной Европы, показываются исторические корни основных календарных праздников, описываются ритуалы этих народных празднеств — развлекательные, игровые моменты и т. д.
Книга представляет собой монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в. выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения европейского материка или религиозных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.