Зимние праздники. XIX - начало XX в. - [158]
Разведя праздничный огонь, накрывали стол, выставляли раки (водку), закуску. Бузми, как гость дома, тоже получал свою долю: наполняя стаканы, хозяин дома лил вино на полено. Иногда в полене делали специальное углубление, в которое наливали вино, клали вареную пшеницу, кусочек от каждого блюда: сыра, масла, фасоли, хлеба. Христиане в городах (Печ, Джяковица) возле домашнего камина устраивали моление: в огонь лили вино, бросали вареную пшеницу, вареные каштаны и другую снедь, а также цветы. Все опускались на колени, молились и пели рождественские песни. Когда поленья прогорали, два человека бросали головешку за дверь и кричали: «Откройте двери! Сегодня рождество, бог родился!» Как это обычно бывало в старой Албании в моменты торжества и радости, стреляли в воздух. Потом следовало взаимное одаривание подарками и праздничный ужин. В Дукагьини первый тост на рождественской трапезе (в сочельник) подымали во имя Христа (хозяин дома восклицал: «Великая ночь да поможет нам!»), а второй стакан протягивали к бузми и произносили традиционное «За здоровье», как если бы обращались к человеку. То один, то другой из присутствующих подносил полену водку и закуску. Потом водку, вино, закуски убирали со стола (как это принято в Албании при всякой еде) и на чистый стол ставили мясо, хлеб, горячую еду (при этом вина уже больше не пили); и опять кусочки хлеба и еды отдавали бузми. После ужина софру (низкий круглый столик, за которым ели в старой Албании и сейчас еще едят в сельской местности) отодвигали в сторону, но не убирали с нее остатки еды, «чтобы пробегающие мимо домашние животные могли поживиться». Солому, что была расстелена вокруг софры, тоже сдвигали в сторону, не выбрасывая. Начиналось всеобщее веселье — песни, игры. Хозяйка дома оделяла присутствующих яблоками, орехами, каштанами. Это были, разумеется, обычные лакомства, но в глубокой древности их считали символами обилия (особенно орехи), следовательно — плодородия, достатка.
В полночь отправлялись в церковь.
В Мирдите устраивали нечто вроде факельного шествия: и стар и млад выходили из дома с горящими головнями из смолистой сосны в руках Каждая семья шествовала за своим старейшиной («глава дома», «хозяин дома»), который брал две головни от бузми. Они обходили хлева и загоны для скота, поля, сады и огороды. Когда входили в загон для овец, все присутствующие подражали овечьему блеянию, а глава семьи тер горящие головни друг о друга, так что разлетались искры, и приговаривал: «Сколько искр рассыпается от меня, столько же ягнят хочу от тебя» (Sa shkëndija të dalin prej meje, aq dhiz dua prej teje). To же повторялось в стойлах других животных — коров, коз и др.: подражание их голосу и рассыпание искр с пожеланиями приплода. Точно так же обходили поля, фруктовые сады, рассыпая искры и произнося пожелания относительно хорошего урожая.
В Дукагьини обряд, близкий к описанному, совершали на второй день праздника. Все домочадцы выходили из дома: глава семьи нес топор, остальные — золу от бузми и солому, которую накануне стелили под пиршественный стол. Подойдя к фруктовому дереву, хозяин дома спрашивал: «Ты дашь фрукты в этом году? или я тебя срублю!», дети отвечали «голосом дерева»: «Не руби меня, я не оставлю тебя без ничего!».[842] Под дерево клали немного золы и пучок соломы и подходили к следующему дереву с тем же вопросом.
Таким образом, рациональное действие — удобрение земли золою, окутывание стволов деревьев соломой в холодную пору года — превратилось в символическое действо. Древний обычай — окуривать скот дымом (может быть, тоже имевший рациональное начало) — забылся и стал осмысляться как магическое действие: много искр — много молодняка.
В рождественское утро после обхода полей в Дукагьини несколько соседских семейств устраивали общую трапезу на току (ток обычно бывал в коллективном пользовании всего села или квартала, если село очень разбросано по горным склонам). Здесь ели хлеб, сыр и капусту. Закончив еду, разбрасывали по току оставшийся пепел от бузми и солому от вчерашнего стола и возвращались домой.
В этот день ходили в гости друг к другу. Угощение обычно состояло из капусты, — в некоторых местах этот день так и называют «праздник капусты» (festa е laknorve), — водки и закуски. Традиционные пожелания: чтобы вся семья была здорова, чтобы имели достаток, домашний скот и прочую живность, молочные продукты и хлеб.[843]
Если день св. Николая — это праздник, имевший отзвуки отношений в родовом коллективе, то рождество носило скорее семейный характер и преследовало ясную цель — привлечь добро и достаток в дом. Коллективное пиршество на току вновь возвращало обрядности коллективистское начало.
Рождество в городах праздновалось в соответствии с церковной традицией. Горожане-католики сооружали у себя дома макет рождественских ясель (обычно этим занимались дети). Было принято для рождественской трапезы жарить индюка. Обычая украшать елку не было (как и на всем европейском юге).
После дня середины зимы крестьяне принимались за подготовку к весенним работам: пастухи следили за окотом овец и готовились выпускать скот из зимних загонов, земледельцы чинили инвентарь и приступали к подрезке и прививке фруктовых деревьев.
Монографическое исследование посвящено описанию и разбору традиционных народных обрядов, праздников, которые проводились и в настоящее время проводятся в странах зарубежной Европы, В книге показывается история возникновения и формирования обрядности, ее социальная сущность, выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп.
Книга представляет собой монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в. выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения европейского материка или религиозных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.
Монография — четвертый, последний, выпуск серии «Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы». В нем освещается история происхождения и развития обычаев и обрядов в странах западной Европы, показываются исторические корни основных календарных праздников, описываются ритуалы этих народных празднеств — развлекательные, игровые моменты и т. д.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
Настоящее издание продолжает публикацию избранных работ А. В. Михайлова, начатую издательством «Языки русской культуры» в 1997 году. Первая книга была составлена из работ, опубликованных при жизни автора; тексты прижизненных публикаций перепечатаны в ней без учета и даже без упоминания других источников.Настоящее издание отражает дальнейшее освоение наследия А. В. Михайлова, в том числе неопубликованной его части, которое стало возможным только при заинтересованном участии вдовы ученого Н. А. Михайловой. Более трети текстов публикуется впервые.
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
Источник: "Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков", издательство "Наука", Москва, 1972.
Доклад, прочитанный 6 сентября 1999 года в рамках XX Международного конгресса “Семья” (Москва).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.